– Я ему башку отверну! – свирепо
вращая глазами, прорычал Гунвальд.
– Друг мой, стражники тебя порубят в
капусту сразу же после того, как ты выйдешь из его лавки, – монах
покачал головой. – Ведь доказательств обмана у тебя нет, и ты
нападёшь на гражданина Ситгара безо всяких на то причин. А это
карается смертью.
– Ну и пусть, – варвар упрямо гнул
своё. – Зато в следующий раз будет знать, как обманывать
каршарцев.
– С отвёрнутой башкой он уже ничего
знать не будет, – усмехнулся Дилль. – Нет, мы накажем его
по-другому.
– Как? – одновременно спросили
Гунвальд и Герон.
– Пока не знаю, но обязательно
что-нибудь придумаю.
*****
К тому времени, когда у драконоборцев
объявили последний свободный день, у Дилля созрел план мести
коварному торговцу.
– Мы будем бить по самому больному
для него месту, – сказал он Гунвальду и Герону.
– И детей у него уже никогда не
будет, – кровожадно улыбнулся каршарец.
– Нет, Гунвальд, не туда. Бить будем
по его кошельку.
– О, – варвар озадаченно почесал
затылок. – Думаешь, это больно? У меня кошель несколько раз даже
срезали – уверяю тебя, я ничего не почувствовал.
– Верь ему, – монах похлопал варвара
по плечу. – Дилль дело говорит – Джилбрун всегда был скрягой, каких
поискать. Вот только как именно ты собираешься это проделать?
– Для начала мне нужны деньги – чем
больше, тем лучше. А ещё твоя помощь, Герон.
– Моя? – изумился монах.
– Да, ты будешь продавать
чудодейственные эликсиры из знаменитого Карлисского монастыря. Эти
эликсиры творят настоящие чудеса – они даже мёртвого на ноги
способны поднять. Мужики от них в постели становятся похотливыми и
неудержимыми демонами, а женщины взлетают на вершины блаженства.
Словом, эти настойки – знак высшего благоволения Единого к людям, и
только крайняя нужда заставила настоятеля Карлисского монастыря
отправить тебя, скромного брата Герона, продавать чудодейственное
средство в столицу. Ну, как?
– Что-то я не припомню никакого
Карлисского монастыря, тем более знаменитого, – пробормотал
монах.
– Зачем нам продавать такое волшебное
средство? Лучше сами его выпьем, – заявил варвар.
Дилль закатил глаза к потолку
пажеской казармы, расписанному картинами из жизни древних воителей,
и вздохнул.
– Чувствую, мне придётся тяжко. Это
просто легенда такая, – и, видя, что объяснение запутало варвара
ещё больше, добавил: – Придумал я всё. Про монастырь и эликсир.