Амулеты принёс Адельядо; за всё в
Академии отвечает он, и без его ведома там ничего случиться не
может. Опять же, первый маг откуда-то узнал о гномьем огненном
отряде, которому вполне по силам разнести в клочья дракона. И,
может быть, его слова о шпионе Хивашского каганата в академии –
правда, потому что он и есть тот самый шпион. Неужели прокуратор
Крюэль был прав, когда обвинил Адельядо в предательстве?
*****
В первый день пути Дилль так отбил
свой тощий зад о седло, что к моменту прибытия на почтовый ям в
Молчальном, едва смог слезть с коня. А когда слез, застыл, как
старый дед, которого прихватил ревматизм – ноги Дилля одеревенели,
а спина не разгибалась. Гунвальд вообще просто вывалился из седла,
и теперь лежал на земле, ругаясь и пытаясь встать на непослушные
ноги. К тому времени, когда Дилль и Гунвальд смогли передвигаться,
Герон уже успел расседлать своего коня. Он посмотрел на друзей,
проворчал что-то нелестное о потомственных горожанах и пеших
варварах, и принялся рассёдлывать их лошадей.
Дилль, чувствуя себя деревяшкой,
зашагал к дому, за ним походкой зомби поплёлся Гунвальд. Внутри
драконоборцы уже искали себе место для ночлега, ругались из-за
тощих тряпичных матрасов и каждый желал устроиться поближе к печке.
Эрстан, видимо привычный к подобной ситуации, отправил десять
человек занимать места на втором этаже, остальным велел
построиться, после чего начал командовать:
– Так, первый, берёшь матрас, ляжешь
у стены. Второй – твоё место рядом. Теперь третий…
Вскоре весь отряд драконоборцев был
распределён. Дилль и Гунвальд, а также Герон, пришедший самым
последним, оказались практически у входа. Дилль поёжился – из щели
под дверью несло холодом.
– Я утром не встану. Замерзну.
Гунвальд, ты меня понесешь.
– Не понесу – я сам превращусь в
хладный труп, – проворчал каршарец.
– Слушайте, а зачем мы будем мучиться
на жёстких матрасах на полу, если в конюшне полно мягкого сена? –
спросил Герон. – И там теплее. Правда, там лошадками пахнет, но
здесь, думаю, к утру будет пахнуть гораздо сильнее и неприятнее,
чем на конюшне.
Поглядев на Йуру, снимавшего портянки
далеко не первой свежести, Дилль согласился с Героном. Наскоро
перекусив, друзья отправились на конюшню. Дилль счёл нужным
предупредить Эрстана – "вдруг маг решит, что мы сбежали и
какое-нибудь зловредное заклинание наложит". Вообще-то Дилль хотел
поговорить с Эрстаном о своих подозрениях насчёт амулетов и
некромагии, но сил после тяжёлого перехода у него совсем не
осталось.