Я сама не
знаю, какой инстинкт подсказал мне идти вдоль этих путей. Сейчас думаю, если бы
я поступила иначе и ушла бы в лес или пошла в обратную сторону, что бы было? Но
в тот день я соображала очень плохо, голова болела, а инстинкты или эхо заклинания
вели меня вдоль железной дороги к поселку.
Иногда по
дороге встречались высокие железные башни с нитями, висящими между ними. Вскоре
послышался шум и грохот, я скатилась от страха на обочину, когда мимо меня
пролетела, грохоча, железная гигантская гусеница. В окнах на ее боках я
заметила людей.
Я пошла
быстрее, вскоре появилась станция. Меня пугало все, все было незнакомым, но
люди везде остаются людьми. К ним я и тянулась.
На платформе я
увидела женщину с ребенком и отправилась к ней.
- Простите, а
где здесь можно попить? – жажда убивала меня. Я не вовремя вспомнила, что у
меня и денег с собой нет.
Но женщина
заговорила на непонятном языке. Я помотала головой, что не понимаю, повторила
вопрос. Какая-то пожилая дама в странном гладком чепце (позже я узнала, что это
платок), вмешалась, вскоре собрались люди, они все галдели, задавали мне
вопросы, я только разводила руками и просила пить.
Увидев у одной
девушки, которая была одета в странное, очень короткое платье, бутылку воды, я
показала на нее.
Девушка что-то
спросила, но протянула бутылку мне.
Я жадно выпила
все, головокружение стало проходить, головная боль отступила. И я начала
осознавать, что вокруг меня толпа незнакомых людей и некоторые смотрят очень
строго. Но в то же время меня жестами усадили на скамью, кто-то сунул в руку
какие-то странные тонкие хрустящие лепешки, страшно соленые, но мне было все
равно: я с удовольствием их ела.
А потом
приехал военного вида строгий мужчина, всех разогнал, попытался со мной
поговорить, но я не понимала ни слова.
Позже я, конечно,
смогла понять из рассказов, что полиция, не имея возможности установить мою личность,
временно отвезла меня в районный детский дом. При виде детей я расслабилась,
смогла улыбнуться полной женщине, которая нас встречала. Пока они с полицейским
решали бумажные вопросы, ко мне подошла девочка примерно моего возраста,
темноглазая и темноволосая, с любопытством осмотрела меня и протянула руку.
- Катюха.
- Эллен, -
ответила я. Долгое время я думала, что это и есть Катино настоящее имя. У нас в
мире не было принято менять имена на ласкательные или уменьшительные. И поэтому
Катюха долго оставалась Катюхой, а сторож - Анисычем, а директриса звалась в
моем представлении Валериядмитриевна.