Прижавшись
лбом к столбу, я плакала в ярости из-за своей слабости, из-за того, что, даже
став взрослой, не обладаю силой для сопротивления отцу.
Удары на спине
гудели и пульсировали, боль расходилась по телу волнами. А я всего лишь вещь.
Всего лишь имущество. Часто, когда я вспоминала свое положение на Альтерре, я
приходила к выводу, что жизнь знатной девушки ничуть не лучше жизни рабыни. Это
верно, что благородной девице не задерут юбку по малейшей прихоти, но ее так же
продавали, дарили, передавали, как собственность. Это называлось браком, но
отдаваться нелюбимому по сути то же самое, что отдаваться хозяину. Только ешь
ты с золотого блюда, ходишь в шелках и парче. А на сердце та же пустота. То же
отчаяние.
Меня вдруг
освободили от оков, но я была слишком растеряна, чтобы понять, что происходит.
- Я отнесу, -
раздался приятный голос у меня над ухом, и в следующий момент меня взял на руки
высокий молодой мужчина, чьи золотистые волосы были собраны в хвост. Его синие
глаза с легкой смешинкой я узнала бы из тысячи.
- Дик…
- Леди Эллен…
Он вынес меня
из тронного зала, рядом с нами семенил тот самый яркий кафтан, что заступился
за имущество Франкии в моем лице.
- Папаша твой
опять залютовал, как я посмотрю. А я, как услышал о твоем возвращении, сразу
прибежал повидаться. Увидел, что творится, и позвал лорда-канцлера. Он
единственный, кто мог остановить твоего отца, - Дик деликатно заполнял тишину,
нарушаемую только моими всхлипами. – Ты не плачь, Эллен, все хорошо…
- Леди Эллен,
- поправил его недовольно яркий кафтан.
Дик насмешливо
фыркнул в его сторону, но промолчал.
- Леди Эллен,
я назначу вам охрану, мы отбудем завтра, так что постарайтесь отдохнуть.
Под резкий
голос нашего спутника Дик внес меня в знакомую спальню, где суетилась служанка
и стояла, изящно обвив белой рукой один из резных винтовых столбов алькова из
темного дерева, высокая девушка с кудрявыми каштановыми волосами и оленьими
глазами.
При нашем
появлении она с любопытством посмотрела на меня. Потом, заметив мое зареванное
лицо, дала распоряжения служанке насчет холодной воды и чистого платья.
- Что ж… - Дик
опустил меня на кровать и мимолетно пожал руку. – Оставляю тебя в надежных
руках леди Сандры.
Он вышел, а я
упала в подушку, закрыла ею уши, чтобы не слышать ни девушек, ни яркого
кафтана, которые продолжали о чем-то говорить.