— Вообще-то, спереди, — поправляет его Гас.
Тихо сползаю по стенке, беззвучно хохоча. До того нелепая ситуация! У Гейл форменная истерика, она даже всхлипывает, едва держась на стуле.
Отсмеявшись, спрашиваю:
— Гейл, ну зачем ты его так, а? Как он будет теперь артефакт переноса делать в таком состоянии?
Проклятийница растерянно запускает пятерню в волосы, и я с легкой завистью отмечаю, что ее прическа от этого совершенно не страдает. Интересно, а можно ли проклинать на что-то полезное? Возможно сделать, к примеру, «проклятие отличной учебы» или «непрерывного карьерного роста»? А что будет, если каждую волосинку проклясть мгновенным выпрямлением? Хмм…
Подруга тем временем пытается напоить водой незадачливого ведуна, снова напоровшегося на одно из ее экспериментальных проклятий.
— Это надолго? — сдавленно интересуется Рыжий.
— На несколько часов, полагаю. Я никогда не делаю такие вещи постоянными, — ответ Гейл звучит не слишком уверенно.
— Зачем тебе вообще это понадобилось именно сегодня? — злится артефактор.
Растерянная как никогда Гейл заламывает руки.
— Рыжий, ты это… прости. Сама не знаю, что нашло. Решила что-нибудь эдакое сотворить перед… Перед расставанием. Головокружительное. Чтобы запомнилось…
На этом месте смеется даже Жак, впиваясь от хохота зубами в спинку дивана и пытаясь неловко утереть об нее слезы на глазах. Выглядят его попытки нелепо и странно, отчего наш смех только получает новую подпитку.
Когда в дверь снова стучат, мы даже неспособны внятно ответить. Арес Дарро входит без спроса, словно никаких защитных заклятий на нашем блоке отродясь не бывало. И первое, что он видит — рыжий затылок Жака, сидящего на диване.
— Ромпец! — вздрагивает светлый, подавив инстинктивное желание отступить на шаг.
Слово незнакомое, но явно ругательное, это и йарху понятно.
— Оно самое, Дарро, что бы ты там ни выдал на своем тарабарском, — соглашается с ним Рыжий.
— Это вы его так за длинный язык покарали? — с нарочитым пониманием интересуется светлый.
— А что такое «ромпец»? — спрашивает Гейл Мандрейдж.
— Зверек такой. Красивый, но очень опасный, — охотно отвечает ей Арес.
— Рыжий? — бросает невзначай некромант.
— Нет, белый. Пушистый и маленький, не больше ладони.
— И чем же он тогда так опасен? — не удержавшись, интересуюсь я.
— Тем, что появляется перед снежной бурей. Как вестник скорой погибели для всего живого у нее на пути.