На мосту у матери на длинной, толстой, натянутой вдоль проволоке, висело разное тряпьё: рубахи, штаны, платья, всё старое и постиранное. Иногда парень задерживал свой взгляд на этой куче. Его привлекала лёгкая возможность взять что либо, вряд ли мать скоро хватится, и обменять на водку. Про себя Сёмка ни когда не скажет: пропить. Нет, просто выгодно обменять: дать не нужное, а взамен получить спиртное. Водка, это такая жидкость, которую хочется пить, пить и пить. Водка повышает настроение, даёт силу, смелость, радость в жизни. Сёмка, в отличие от своих деревенских, любил пофилософствовать. Горбаться всю жизнь, говорил он, а всё ровно умрёшь. Не лучше ли просто наслаждаться жизнью: смотреть на небо, на солнце, слушать птичек, рыбачить, собирать грибы и ягоды, а не строить разных там высотных теремов, не заводить дорогих машин, просто жить без зависти, волнений и шума. Такая философия вполне оправдывала Сёмкину лень, и он развивал её у рыбачьих костров. Из ближнего леспромхоза Суслов свалил две-три машины горбыля на берегу реки на костры. Туда приходил Сёмка с пилкой, распиливал длинный горбыль, приносил из дома соль, картошки, из ближних кустов наламывал для чая ветки смородины. Его услуги принимали, угощали ухой, чаем, наливали пиво и водку. Его разговоры слушали с интересом, снисходительно воспринимая его, как простого человека из народа, не далёкого по уму, по делам своим. По мимолётным усмешкам, не доверчивым взглядам, небрежным похлопываниям по плечу, Сёмка чувствовал, что им пренебрегают. Он не скидывал с плеча чужую руку, а снова повторял сказанное, словно хотел убедить других в своей искренности. В свои слова он и сам не верил, а хотелось ему, чтоб поверили другие, что он, Сёмка, вполне доволен своей жизнью, ни кому не завидует. У него есть какой то высший смысл, высшая идея, он идейно выше их и подобен самому Диогену, жившему в бочке. Такие разговоры привлекали парня не меньше, чем водка. Он ставил себя выше деревенских, практичность которых считала подобные разговоры детским лепетом несозревшего ума.
Послышался выстрел, Сёмка вздрогнул, пристальней всмотрелся в даль. Над озером летали утки, рассеивался дымок. К соседке Ольге приехал её брат, живущий в посёлке, и вместе с племянником Серёжкой пошёл на охоту. Это не рыбаки: с пилкой к ним не подойдёшь, картошки не предложишь, а утятина вкуснее рыбы. А раз сближение не доступно, но Сёмка поспешил осудить их действия. Где их, подранков найдёшь, на в густых камышах? Десяток уток поранишь, а лишь одну себе возьмёшь, остальные зря пропадут. Сёмка предпочёл забыть о злом, чёрном Полкане, живущем у Ольги. Полкан, хорошая собака, найдёт и утку, и зайца, и другого мелкого зверя. Сёмке бы такого Полкана и ружьё бы ещё – он бы настрелял тогда больше Серёжки и его хромого дядьки. Он же молодой, сильный, здоровый.