— Тут другое. Да, она выбрала другого, но Аким не
оставлял надежд. Он отпустил ее, замкнувшись в себе и просто ожидая, что та
одумается. Но она не вернулась. Просто не смогла. Ее убили, прежде чем она
смогла это сделать.
— О боже… — шепчу я, потирая руки, по котором быстро
побежали мурашки.
Теперь понимаю. Любовь, которая не случилась —
болеть может всю жизнь. Но любовь, которую забрала смерть… Хуже и не
придумаешь!
Марта, увидела мою реакцию, грустно покачала
головой.
— Вот так. С тех пор наш хозяин одинок. Возле него
всегда крутится много женщин, но ни одна не смогла попасть ему в сердце.
— Мне так жаль… — говорю я вполне искренне и сама
удивляюсь. Этот человек, скорее всего убил мою мать, а мне его жаль? Но правда
была такова — я вспоминала взгляд сурового мужчины и уже не видела в нем
жестокости. Теперь я поняла, что они скрывают — глубокую печаль и тоску.
— Что ж, я, пожалуй, пойду! Работы невпроворот.
— Да-да, извини, что так вышло с ногой… — Смущенно
закусываю губу, но Марта отмахивается:
— Перестань! Аким Власович приказал о тебе
позаботиться. Да я бы и без его просьбы это сделала. Ты мне нравишься, Рита. Ты
прилежная, добрая, простая, именно поэтому я и рассказала тебе все это.
— Ох, спасибо…
— Но я должна предупредить… — настороженно роняет
Марта.
— Что-то еще? — нахмуриваюсь я, ожидая какой-то еще
страшной тайны.
— Да, будь осторожна. В этом доме полно скелетов.
Очень страшных скелетов. Не верь никому, а еще… поаккуратней с Акимом
Власовичем. Я уважаю его, безусловно, но я видела ЧТО он делает с людьми. А девочек, вроде тебя, он ест на завтрак.
Не попадись.
— Даже так… — шокировано шепчу я. — А где он сейчас?
Я могу его увидеть?
— Зачем тебе это? — Настораживается Марта, а я
натягиваю на лицо вежливую улыбку:
— Просто хочу поблагодарить за заботу.
— Не стоит, правда! К тому же хозяин уехал на
несколько дней. Так что сможешь отдохнуть, прежде чем приступать к работе! Не
играй с Акимом, Рита…
Я молчу, не зная что ответить.
Тут Марта снова натягивает дружелюбную маску, словно
не она только что предупреждала меня о возможной опасности и смерти.
— Поправляйся! А за Ольгу не переживай! Я приструню
ее! В следующий раз она будет руки тебе целовать.
Хихикнув, женщина уносится из комнаты, оставляя меня
в полнейшем замешательстве.