– Уполномоченный контрразведки, звание, вероятно, старший лейтенант,
– думал про выбритого, аккуратного, пахнувшего одеколоном молодого человека Федосеев.
– Второй постарше, поопытней, вероятно капитан, оружия у них нет или его пока не видно,
– размышлял беглый полковник.
– Кто же из них старший?
Шофером был худой блондин, с темными хитроватыми глазами на бледном лице.
Михаил Исаевич отвечал пассажиру «Победы» цветным голосом юродивого, подражая местному говору старожил села Приютного:
– В прошлом годе засеяли сто гактаров пышаницы!
– Ну и хорош был урожай? – весело повторил молодой человек.
– Куды там. Усё сусел съел, – отвечал мнимый дед Лапа, показывая удочками в степь, добавил,
– В нонешнем годе засеяли двести га пышаницы.
– Cобрали что-нибудь? – не отклеивая с лица улыбки, спрашивал контрразведчик.
– Усё сусел съел, – твердил псевдо юродивый, указывая на норы сусликов и обращаясь к небу, доложил уполномоченному:
– У будушшем годе, присядатель сказал, посеем пятьсот га пышаницы.
– Это зачем же? – удивился чистенький, взглянув на коллегу в автомашине.
– Пушшай подавитца, – отвечал старик, грозя удочками суслиным норам.
– Эй, ты, сусел, садись в машину, холодно! Говорю тебе, пустышку тянем,
– гаркнул из автомобиля молодому контрразведчику его старший коллега. При этом капитан отслеживал реакцию «юродивого». Дед Лапа, не моргнув глазом, продолжал ровно брести по холодной степи. Благоухающий тройным, не слушая старшего, жестом остановил машину, достал фляжку и пару стаканов. Федосеев заметил, что один стакан он старался держать за донышко. Советский контрразведчик аккуратно налил в стакан водку. Предложил юродивому.
– Земляк, домой я вернулся, на родную оренбургскую землю,
– заявил старику «чистенький», выпей со мной, ты первый кого я встретил.
Дед, поплевав на руки, чтобы смыть грязь с искусственного рисунка на пленке, облегающей его пальцы, вытер их о плащ. Грязной рукой взял стакан, наблюдая, как чистенький наливает себе.
– Будь здоров, земляк! – собеседник деда опрокинул водку в рот.
– Будь здоров, сынок, ежели как што, – проговорил дед Лапа и тоже выпил.
Молодой, забрав стакан у старика, нырнул в салон. «Победа» с контрразведчиками умчалась, показывая направление пыльной чертой бесснежной ноябрьской степи 1963 года.
– Сняли отпечатки пальцев,