- Чуять нужду страждущих.
- Это не основное. Основное – подпрягать на решение этих самых
нужд самых жестоких и корыстных. Один ты сколько нужд удовлетворить
сможешь? Раз-два и кончишься. А передвигаясь от одного гнезда
корысти к другому, ты почти всемогущ. Именно то, что нужно, чтоб
реально прославить храм. А значит, ты не прятаться должен. Не в
этом гадюшнике ошиваться. Тебе дорога к местному самому главному
тирану, ну или подтиранышу для начала и всей его тиранической
свите. В обитель корысти и жестокости. Чтоб на любую найденную
нужду твоя сила тут же находила в этом гнезде исполнителя.
Жрец смотрел на меня как-то удивлённо и испуганно. Даже отступил
немного:
- Кто ж меня такого потерпит в обители тирана?
Я пожала плечами. Всё-таки детальность этого моего сна просто
поражала. Вокруг лампы маленькие тонкие свечи, метущийся огонёк. Я
наклонилась и оторвала от каменного пола одну из них.
- А ты думал, прославлять храм это легко?!
Жрец задумался. Реально задумался. В глазах плескался почти ужас
и… предвкушение. Вот фанатик! Вообще, если мысленно убрать с него
грязь, подкормить и сунуть хотя бы к парикмахеру, он всё равно бы
остался страшненьким и потёртым жизнью, но ещё довольно молодым…
эээ фавном? Сатиром? Козликом! Грязным рогатым юнцом с безумным
взглядом. Юнцом, который просто отчаянно хочет прославить свой
храм. Чёрт!
- Меня же убьют…
Прошептал он совсем тихо и, казалось, даже не мне. Но я всё
равно ответила:
- Ну, про то, чтоб прославить храм и остаться в живых, в желании
ни слова не было. Да и не нагнетай. Постараешься, не убьют.
Я уже хотела, усмехнувшись откланяться, когда заметила, что
волосы на голове полукозлика постепенно начали… подниматься вверх.
Электричество тут, что ли, статическое? Особенно странно это
смотрелось, потому что у рогатика не было современной моему миру
короткой мужской стрижки, его кривообкусанные лохмы в некоторых
местах доходили до плеч. И сейчас все они медленно и непреклонно
устремлялись в зенит.
Жрец поймал мой взгляд, быстро ощупал свою голову и испуганно
оглянулся. В лачуге больше никого не было. Глаза его стали совсем
безумными, куда уж больше, и он абсолютно по-козлиному отчаянно
взвизгнул:
- Опять чья-то нужда?! Но тут же нет никого! - Потом его взгляд
остановился на мне. - Ты?! Это твоя нужда?!