– Туляева, его супруга, преподаватель математики, – не унималась я.
Галина Николаевна сделала решительный шаг вперёд в своих изодранных, обрезанных сапогах с отваливающейся подмёткой, но не осклабилась и даже не кивнула. Это уже было нарушением инструктажа.
Вместо этого очень суетливая и велеречивая особа Галина Николаевна чуть было не сорвала представление, бросившись объяснять, как нехорошо картонные коробки выбрасывать, куда ни попадя.
Пришлось прервать её строгим покашливанием.
– Будущая знаменитость, талантливый художник и по совместительству зять небезызвестной Вентцель.
Будущая знаменитость инструктаж освоила хорошо и тоже осклабилась, держа в руках метлу.
Он только что кончил уборку и не успел с ней расстаться.
– Вы, конечно, слышали это имя? Нет?! Ну, полноте, батенька. Может и про теорию вероятностей не слышали? Жаль, жаль, – здесь по сценарию тяжёлый вздох и задумчивая пауза, но недолгая.
А то вдруг опомнится.
Дальше в несусветном треухе и рваной телогрейке выпрыгнул внук знаменитого революционера Нариняна. За артистические способности выпускника ВГИК’а я не беспокоилась. Всё было проделано с нужным изяществом, приведя глаза хозяина в состояние близкое к выскакиванию из орбит.
Потом пришла очередь скромного студента ГИТИС’а Нагаева. Бесхитростный киргиз, впитавший с молоком матери периферийную провинциальность в великой семье народов, выходить постеснялся, но изобразил свою киргизскую улыбку, из-за которой его глаза вообще куда-то исчезли. С ним поговорим потом.
Хозяин был в глубокой оторопи. Я поняла, что клиент готов и нанесла решающий удар.
Короче, паря, плати деньги за своё свинство, которое ты регулярно учиняешь над такими уважаемыми людьми.
И, что бы Вы думали, заплатил. Очнувшись от свалившейся на него информации, лощёный господин вызвал свою секретаршу с бооольшим кошельком.
Деньги мы потом поделили поровну, по-братски. А мусорные контейнеры, оправившись от учинённого насилия, опять заблестели первозданной чистотой. И больше их не трогали.
«… с паршивой овцы хоть шерсти клок…»
Оказалось, я умею воровать и грабить. Это несложно. Главное – обосновать надобность воровства и грабежа. И когда их необходимость очевидна, всё остальное – уже дело техники.
Поэтому, когда плачущая Рафига рассказала об учинённом над ней обмане, план сложился сам собой.