Среди них и была та самая немецкая эмалевая с голубоватым отливом кружка с делениями, трофейная, которую я до сих пор вспоминаю. Она, брошенная с девятого этажа, лишь чуть-чуть деформировалась. И ни одного скола или трещины на эмали! Чудеса.
Зингеровскую машинку кто-то из жильцов прихватил себе. А в бункеровоз полетели старые виниловые пластинки с песнями Вяльцевой и фигурный обливной комод сливочного цвета со вставками из стекла. Туда же отправились двери со старинными бронзовыми ручками в стиле Арт-нуво и сундук работы прибалтийского мастера.
Многие дома в центральном округе принадлежат постройкам начала прошлого века, и некоторые ещё не разграбленные детали – старые фонари в прихожих, люстры с матовыми плафонами, дверные ручки – сохранились.
Дворник нашей бригады однажды в мусорном контейнере нашёл заляпанный, обросший слоем грязи графин. Отмыл его – и засверкал старинный хрусталь в серебре с ручкой из слоновой кости.
Это был графин знаменитого мастера Виноградова.
Так что, ройтесь, господа, ройтесь! Авось и вам улыбнётся удача.
А если серьёзно, то вся эта возня только унижает, изматывая последние силы, и полностью соответствует определению – рабский труд.
Были и такие помойки, что никакие сюрреалистические картины не идут с ними в сравнение.
Прошли годы, и, вспоминая эти пейзажи, этот отрицательный опыт, я уже путаюсь, где была реальность, а где мне это снилось.
Для реальности – слишком нереально, а для сна – слишком извращённо.
В снах приходили ко мне мои усталые работяги и мы шли по каким-то адресам – то на несуществующий чердак, то в зловещий подвал. И копали, копали, и вгрызались железными лопатами, и врубались тяжёлыми ломами в слежавшиеся горы мусора, как и было в реальной жизни.
То мне снится, что мы с Лианой Панцулаей очищаем чердак в старом доме на Малом Кисловском, том самом, постройки семнадцатого века, со сводчатыми потолками в подъезде и стенами метровой толщины, с множеством подвалов, неожиданных бетонных колодцев, заваленных доверху многолетним дерьмом.
И будто Лиана говорит мне, что нашла там тарелки, и не знает, что с ними делать.
То мне снится после реального убийства на Суворовском, 12, его длинный, не кончающийся чердак со множеством выходов на чёрные хода. Я иду одна при полной тишине, рискуя встретиться с кем угодно в любом из отсеков этого бесконечного перехода.