Прошлое забирает энергию, оставляя взамен воспоминания. Чем
длиннее вереница событий, что тянется за нами через всю жизнь, тем
больше потери. Конечно, практики придумали способ вернуть
утраченное.
Я могла бы действовать, как учил Кастанеда: составить список,
вспомнить всех людей и все события своей жизни, сделать безупречную
копию прошлого. Но я не безупречна. Я читер, и потому вместо
скрупулёзного перепросмотра собираю светимость. Оставленные в
разных локациях частички себя, энергии попавшей в цепкие лапы
времени. Детство богато яркими впечатлениями. Светимость,
оставленная здесь, самая яркая. Поэтому я жду.
Дверь на веранду отворяется, и на пороге появляется она. Бабка.
Волосы убраны под цветастый платок, руки теребят засаленный край
халата. На лице широкая улыбка, но черные глаза под густыми бровями
исходят злобой.
– Заходи, внученька, давненько мы не виделись, – приглашает она
и широко распахивает дверь в коридор.
Даже отсюда я вижу грязные стены и провалившийся пол. В моём
детстве этот дом не был таким. Но я видела его в реале: брошенным,
с просевшей крышей и выбитыми стеклами. И во сне он тоже
изменился.
– Где спрятана светимость? – я спрашиваю без надежды, просто
чтобы проверить. Здесь ни один способ поиска не работает. Птицы не
приходят на зов, компас Равенны у меня в самый первый раз сломали
сущи, и теперь он больше не собирается. Нигде. Однажды я пробовала
провозгласить намерение и так орала «я хочу забрать светимость»,
что эмиссар не выдержал и разразился истерическим хохотом.
Бабка не отвечает. Перестаёт улыбаться и потирает толстые
ладони. За порог она переступить не может, проверено.
– Ну и ладно!
Я отвернулась и осмотрела двор.
– Эмиссар, как найти светимость? – этого хитрого кекса
спрашиваю, чтобы убедиться, что он здесь. Там, куда я сегодня
пойду, он понадобится. Предупредить об опасности.
– Ты сразу поймёшь, что это она, когда увидишь. Не перепутаешь,
– с издёвкой отвечает эмиссар.
Отлично. Неорганический болтун на месте. Можно попробовать
поискать в саду.
Я прохожу во внутренний двор. Там между покосившимся сенным
сараем и загоном для скота есть лаз. Мёртвые козы из загона пялятся
на меня пустыми глазницами. К ним лучше не подходить, да и
разглядывать особо не стоит.
Через дырку в рассохшемся заборе я попадаю в сад с густыми
зарослям вишен. Главное не рвать с них ярко-красные плоды. Ну если
не хочешь, чтобы выкинуло в реал. В прошлый раз я решила, что это и
есть светимость. Хохот эмиссара даже в реале некоторое время стоял
в ушах.