Сорванец цепко ухватился и
дернул за руку, да так сильно, что я, как пушинка, вылетела наверх.
Под ногами лязгнуло, это закрылась дыра.
- Ну, как тебе обиды? –
поинтересовался он. – Правда, ты собрала интересную коллекцию?
- Издеваешься? – я собралась было
обидеться, но вовремя спохватилась.
- Это только от тех обид, что мы
храним, – рассмеялся мальчишка. – Но их тоже предостаточно!
- А где находится это место? – у меня
возникло желание поскорее вернуться и разобраться с этой
тюрьмой.
- Ты носишь свою тюрьму
на себе, – ответил он.
- Ух, проклятая каменюка! – я опять
завертелась, пытаясь снять цепь. – Как же избавиться от этой
ноши?
- Да все просто: научиться прощать,
себя и других, – рассмеялся вихрастый.
- Это значит вспомнить все события
после которых я обиделась… Представляю какой титанический труд мне
предстоит.
- Далеко заходишь! – снова засмеялся
мальчишка. – Сначала попробуй не обижаться. Что толку освобождать
одних узников и сразу же заточать новых? Сначала перестань кормить
камень!
- Ой, смотри! – он неожиданно
взметнул руку, указывая на что-то за моей спиной.
Я повернулась: насколько хватало
глаз, до самого горизонта тянулась пепельно-черная грязная равнина,
небо покрывали белесые облака. В этом пейзаже не было абсолютно
ничего интересного. Я уже открыла рот, чтобы спросить, что такое он тут увидел, как мальчишка
резко толкнул меня в спину.
Я полетела вперед, в глазах
потемнело, и мир словно выключился. Потом снова включился: я
обнаружила что иду по шумной улице большого города. Пару раз
обернулась в поисках мальчишки, но это, конечно, оказалось
бессмысленно. Похоже, он оставил меня искать решение
самостоятельно. В толчее было тесно, навстречу шли люди, угрюмые,
нервные, недовольные, и на шее каждого из них висел камень. Черный
камень с бархатистой поверхностью. Они не замечали его, спешили по
своим делам. Они слишком устали, чтобы что-то замечать.
Я подумала, что завтра утром также
пойду на работу, и вокруг будет множество людей. Но я никому не
смогу показать причину этой постоянной усталости: тяжкую ношу, что
висит на шее. Потому что в отличие от сна, в реальности камня не
видно. И это, пожалуй, единственное отличие.
Узкая, едва
заметная тропинка привела меня на небольшую поляну, где седой
старик сжигал осенние листья. Костер трещал и вспыхивал. От красных
листьев поднималось алое пламя, от желтых – золотистое.