Мы с Галей совсем никуда не
торопились. Пока не спеша дошли до её дома, пока посидели
потрепались на лавочке у подъезда… Все вообще было бы здорово, если
бы я не забывал периодически оглядываться, помня о ситуации с
Васькой. Эк, как жаль, что нельзя решить эту проблему, как раньше,
в той жизни – купить билеты за рубеж на несколько недель, и
вернуться, когда про меня уже давно забудет местный
криминалитет.
Обеспокоенная Галина мама несколько
раз выглядывала в окно с третьего этажа, но, видя дочь в
непосредственной близости, ничего не предпринимала. Вели мы себя
прилично, не обжимались и не целовались у всего дома на виду,
поводов для осуждения старушкам на скамейках у подъездов не
давали.
Наконец, мы попрощались, невинно
чмокнув друг друга в щеку.
Домой я в итоге попал часам к
десяти.
Мама возилась с Аришкой. Бабуля
хлопотала на кухне.
Какая мне семья досталась во второй
жизни, всё-таки, интересная! Вспомнить, какое у меня было первое
впечатление от обеих, они же мне показались абсолютно другими. И
бабушка оказалась не сушёной мегерой, а великодушной, отзывчивой,
решительной и с болезненной тягой к справедливости. И мама
оказалась не инфантильной и мягкотелой, а вполне самостоятельной и
очень даже себе на уме.
Я сел за стол и наблюдал за бабушкой,
хлопочущей у печи.
– Что? – не выдержав моего взгляда,
спросила она.
– Ты никогда не рассказываешь о
войне.
– И что?
– У тебя награды есть?
– Есть.
– Можно посмотреть?
– Не сейчас. Давай спать.
– Ну, ба! – заныл я, успешно подражая
нытью подростка этого возраста. – Расскажи!
– За Балдина есть орден,
– небрежно ответила бабуля. – Он выжил и
сам добился, чтобы меня наградили. А не выжил бы, так и не дали бы
ничего, некому было бы хлопотать. А вообще, кого только моя
автолавка не возила…
– А кто за рулём с тобой
ездил?
– Никто. Сама.
– Ты что, водить умеешь?! – удивлению
моему не было предела.
– Умею. И водить могу, и колесо
поменять, и полуторку шмыргалкой
завести.
– Ну ты даёшь!
– Пошли спать. Вчера утром легли,
потом чёрная суббота. Один день выходной на этой неделе.
– У меня второе дыхание открылось, –
заметил я.
Бабушка устало махнула на меня рукой и
пошла спать. Понимаю, возраст берёт своё. Пожелал ей спокойной
ночи. А у самого, реально, второе дыхание, что значит, молодой
организм.
Лёг и никак не мог уснуть. Воображение
разыгралось. Перед глазами стояла картина, как молоденькая
красавица по колено в грязи заводит кривым стартером полуторку. А
вокруг всё взрывается, грохот, летят ошмётки земли. В небе мессер.
На бреющем заходит прямо на полуторку и из пулемёта!.. А красавица
раненого лётчика в кузов затаскивает, прыгает в кабину и
тикать!..