Галия ничем помочь не смогла – она
сама не понимала, что от них хочет чешка. Снова повисла неловкая
тишина.
– Зачем нам трата времени на два
приема? – спросила Элишка.
– Так всегда так! – развела руками
главбух. В баню она уже не хотела, и черт с ним, с этим угощением!
Вернуться бы лучше обратно, на рабочее место. Эх, нельзя – надо
присматривать за этой странной женщиной.
– Ну давайте тогда я все же пойду
сейчас, не понимаю, зачем ждать. Если желаете, идите со мной! –
чешка решительно встала и направилась в помывочную, оставив женщин
сидеть с раскрытыми ртами. Техничка было дернулась к иностранке с
вполне понятным рефлексом – не пущать – но главбух погрозила ей
пальцем. Никто ей не говорил, что можно чешку задерживать – вот
пусть и идет себе, куда хочет. Пошла бы на улицу – главбух
составила бы ей компанию. А так пусть сам Шанцев с ней внутри
разбирается! Она все же не нянька за странными женщинами из-за
рубежа присматривать.
***
Мы вошли внутрь, закутались в
простыни и сели на полки, наслаждаясь паром. Натопили баньку
знатно, несмотря на то, что помещение было огромным, ясно же, что
заводская баня для большого коллектива, пара было много везде. Я
сидел рядом с Йиржи и с удовольствием заметил, что ему прямо на
глазах становится получше. Йозеф был напротив меня и довольно
крякал.
Неожиданно дверь помывочной
отворилась и к нам присоединилась Элишка. Йиржи и Йозеф приветливо
помахали ей рукой, и чешка, всем довольная, шлепнулась напротив
меня.
Я то на это среагировал нормально –
много поездил по Центральной Европе, привык к тому, что у них
женщины парятся вместе с мужиками. Спокойно среагировал и
переводчик – тоже, видимо, не только про язык изучал, но и про
культуру чехов. Может, и стажировался в Чехословакии, чтобы язык
был на уровне, все же соцстрана. А вот все остальные мужики…
выглядели, мягко говоря, сконфуженными. Первоначально планировали,
конечно, сбросив простыни, как следует нахлестаться вениками, но
теперь так вцепились в простынки, словно их кто-то собирался с них
вот прямо сейчас силой срывать.
Пару минут посидели в абсолютной
тишине, и члены заводской администрации начали по одному
сваливать.
–
Перепарился я, пойду уже! – показал им дорогу Шанцев.
Через
минуту «перепарился» и профсоюзный босс.
Наконец, в парилке остались чехи,
переводчик и я.