- Ладно, допустим. А можно... м-м-м... посмотреть его в
действии? – пощелкал пальцами Эдуард Степанович.
- Конечно, батенька, смотрите. Он прямо сейчас в действии.
Главбез чуть приподнял брови. Гель в бокале выглядит точно так
же, что и минуту назад. Ни малейшей активности.
Эдуард Степанович пристально вглядывался минуты две, но так и не
заметил ничего хоть сколько-нибудь выдающегося.
- Профессор, а в чем выражается его... действие? – наконец
спросил он. – Что он вообще делает?
- Как что? – удивился Гадюкин. – Это искусственный мозг,
батенька, и делает он то, что и положено любому мозгу! Думает!
- Это само собой. Но о чем он думает?
- Да мне-то откуда знать, батенька? – пожал плечами профессор. –
Сами понимаете, определить это затруднительно – телепатия
антинаучна...
- Вот как? Профессор, а разве не вы в прошлом году занимались
проектом «Мнемозина», пытались найти способ читать мысли?..
- Да, но я же его так и не нашел! – гневно засопел Гадюкин. – А
это значит, что телепатия антинаучна. Иначе я бы ее непременно
открыл!
- Хорошо, хорошо, профессор, как скажете. Но вы же понимаете – я
не могу появиться перед президентом с этим студнем в бокале. Мне
нужно что-то зримое...
- А это чем вам не зримое, батенька? – ласково пропел профессор,
любуясь своим гелеобразным творением.
- Вы понимаете, что я имею в виду.
- Конечно, батенька, конечно... Само собой, проект «Мимир» еще
нужно довести до ума...
- «Мимир»? – приподнял брови Эдуард Степанович. – А почему не из
греческой мифологии?
- Там все подходящее уже занято. Вы, батенька, приходите еще
через пару недель – мы тут все закончим...
- Аристарх Митрофаныч, не помешаю? – вошел Коростелев. – Каркас
и манипулятор готовы, можно переходить к подстройке. Алфей
Нодарович и Федор Александрович уже готовы – ждем только вас.
- Сию секунду, батенька, - потер пухлые ладошки Гадюкин. – А вы,
батенька, ступайте, ступайте. Возвращайтесь еще через две
недели...
Прошло еще две недели. Эдуард Степанович уже в третий раз
переступил порог лаборатории Гадюкина. Там опять все переменилось –
часть приборов исчезла, вместо них появились другие, а щелочью
больше не пахло.
Только хлоркой, как и во всем институте. По невыясненным
причинам этот запах витает во всех помещениях без исключения уже
много лет. Завхоз воюет с ним, как с самым злейшим врагом, но никак
не может вытравить.