В полном обалдении я прошествовала в зал, Олег держался чуть сзади и, кажется, не хотел встречаться со мной взглядом.
Джентльменски проводив меня и пододвинув стул, шеф на свое место не вернулся, предпочел мужскую компанию на другом конце стола: такое впечатление, что ему просто не терпелось от меня избавиться. «Вот тебе и объяснение в любви», – мысленно хмыкнула я.
– Ну как? – зашептала Маринка, появляясь сзади.
– Никак, – отмахнулась я.
– Хорош врать. Зачем-то он тебя на веранду потащил?
– Родителями интересовался.
– В смысле, хорошая ли у тебя наследственность?
– Может быть. В любом случае дальше вопросов дело не зашло.
– Вдруг он просто струсил? Мужиков не поймешь. Надо было ему помочь. Легкое кокетство…
– Давай выпьем, – предложила я, надеясь, что это ее ненадолго отвлечет от глупых мыслей. Мы выпили, Маринка продолжила свою болтовню, вскоре к нам присоединилась Петрова.
– Ты его спугнула, – обиженно произнесла она, когда Маринка поведала ей о коротком свидании на веранде.
– Прекратите мелькать, – попросила я, девицы к тому моменту то появлялись из тумана, то исчезали в белой дымке.
– Ты расстроилась? – услышала я Маринкин голос, не видя его обладательницы.
– Очень. Вы мелькаете, стены качаются, а я сейчас свалюсь под стол.
– Не выдумывай, пьяной ты не выглядишь.
– Да? – спросила я с сомнением и поняла: надо срочно выметаться, иначе добром это не кончится. Я с большим трудом поднялась, кто-то схватил меня за руку.
– Ты куда?
– В туалет, – сказала я и нетвердой походкой побрела из зала.
В туалет я все-таки заглянула и умылась холодной водой, очень рассчитывая, что это освежит мое мировосприятие, вытерла лицо салфеткой и вздрогнула, увидев совсем рядом лицо в обрамлении темных волос с огромными васильковыми глазами. Я уставилась в эти глаза, странные, тревожные, и не сразу сообразила, что вижу собственное отражение в зеркале.
– Господи, – в досаде буркнула я. – Надо же так напиться.
На улице я почувствовала себя увереннее. Туман рассеялся, ноги вроде не подкашивались. Я вполне благополучно добралась до стоянки такси, устроилась в машине, водитель мне улыбнулся, и я назвала адрес, очень надеясь, что язык у меня при этом не заплетается. Мужчина кивнул, а я отвернулась к окну, чтобы он не заметил моего плачевного состояния. В таком виде ехать к Ирке не хотелось, оттого я назвала свой домашний адрес.