с точностью до наоборот". И уже не веселится и
не зубоскалит, а обижена и разгневана. Оскорблена. И знать Августа
не желает до самого утра, а утром уж как получится. Толи
смилостивится, толи будет ходить сердитая. Возможно, до обеда, но
случалось, что и до вечера.
- А ничего, - вздохнула между тем Таня, успокаиваясь, приходя в
себя. – Я ему предложила на выбор, или уступить мне комнату, или
поучаствовать в русской национальной забаве – называется "охота на
упыря". И он в главной роли… Ну, великобританец с лица и
сбледнул. Предпочел уступить комнату…
- А тебя? – насторожился Август. Ему совсем не хотелось, чтобы
истинная природа его женщины стала известна кому-нибудь еще. Вообще
кому-нибудь.
- Нет, Август, - хохотнула, скатываясь с него, Теа, - не почуял.
Не понял. Не догнал!
- Иди ко мне! – потребовала через минуту. – Только чур, теперь
сверху ты!
3. Дорога между Гродна и Вильна, двадцать восьмое
ноября 1763 года
Снегопад не прекращался всю ночь, а к утру, пожалуй, даже
усилился.
- Zima, - развел руками хозяин гостиницы.
– Метель, - пояснил он, переходя на немецкий.
За окнами мело так, что за порог и носа не высунешь.
- Жуть какая! – возмущалась Теа, раздраженная необходимостью
справлять нужду в глиняный горшок.
- Скажи спасибо, что нам не приходится выносить горшки самим, -
заметил в ответ Август, и тут же получил сполна.
- Ты что, большевик?! – вспыхнула Теа. – Ты меня
"удобствами" гребаными попрекаешь? Аристократку, блин, нашел!
- Извини! – сдал назад Август, знавший уже какой стервой может
быть "любовь всей его жизни". Другое дело, что "стерву" Таня
включала редко и, обычно, ненадолго. Да, и Август всегда
готов был простить ей все, что угодно, и уж тем более, такие мелкие
шалости, как, например, побыть немного обыкновенной слабой
женщиной.
- Шел бы ты лесом, граф! – уже беззлобно огрызнулась Теа. – Ты
просто не понимаешь! Мы с тобой всю ночь трахались, а я
даже подмыться толком не могу!
И в самом деле, об этом он как-то не подумал.
- Тут ты права, - кивнул Август, обнаружив очередную свою
ошибку. – А я – нет. Mea culpa [16].
- Ты о чем? – нахмурилась женщина, уловившая смену настроения,
но не успевшая сообразить, куда он клонит.
- О гигиене, - пожал плечами Август.
- Объяснись! – почуяв неладное, потребовала Татьяна.
- Понимаешь, - объяснил он, беспомощно разводя руками, - я
просто не подумал, что мы когда-нибудь попадем в такую нелепую
ситуацию!