– Главное, – потирая кровоточащую ссадину на лбу, сказал Эмиль, садясь обратно в кресло, – чтобы корпус такие перегрузки выдержал. Композит – это дело хорошее, но даже он не предназначен для таких штук.
Весь экипаж следил за тем, как на полной скорости неприятели пронеслись мимо них, и только тогда начали медленно сбрасывать скорость.
– Набираем глубину, – крикнул Томас, – максимально быстро!
ДК-18, осуществив закритический дифферент на нос, быстро уходила на глубину.
– Где оно… где…, – бормотал капитан, – пропустили, что ли… А, вот! Холодное течение! Уходим под него! Быстро! Еще быстрее!
Корпус подлодки уже дрожал слишком сильно, чтобы это было проектным показателем. Незакрепленные вещи очередной раз попадали.
– Главное, чтобы мы не слишком быстро погружались, а то не успеем остановиться, уйдем на такую дикую глубину и нас раздавит.
– Не раздавит, не беспокойтесь, – капитан неожиданно отозвался на их перешептывания.
ДК-18 постепенно сбавляла ход, и медленно по инерции зашла под холодное течение на глубине.
– Ну, все, – капитан снял шлем, – теперь они нас не видят. В теории. Лада, – он обратился к ЦВС, – готовь полное отключение всех систем. Николай Иванович, – обратился он по видеосвязи, – как там реактор поживает? Не перегрелся?
На экране появилось усталое и грязное лицо офицера-ядерщика.
– Все в порядке, товарищ капитан. Кое-что тут накрылось, но мы с Юнгой все починим.
– Хорошо, только как можно тише. Товарищи, – капитан встал с кресла и оглядел тех, кто был на мостике, – всем спасибо. Мы оторвались от врага, теперь, он нас не видит, и будем надеяться, не найдет. Объявляют режим тишины. На сутки. Все выключается, старайтесь на шуметь и громко не разговаривать. Лада, – он поднял голову, – режим тишины. Все системы – в спящий режим.
– Принято, капитан.
– Все свободны.
Экипаж стал не спеша расходиться по каютам, и только Игорь сидел и думал. Ему не давала покоя железная невозмутимость капитана. Во время погони, когда на Томасе был шлем виртуальной реальности, Игорь заметил, что он волнения и дребезжания корпуса, все, кто был на мостике, выглядят изрядно испуганными, у всех тек пот ручьем. Поэтому, он решил вывести на экран медицинские показатели всех членов экипажа. Пульс капитана оставался неизменным, около семидесяти ударов.