— Успеем, я на машине, — отмахнулся Костя и пошел на кухню.
Вере ничего не оставалось, как последовать за ним.
— Софья, с праздником, моя девочка. — Он поцеловал дочь в щеку и тоже вручил ей букет.
— Спасибо.
— Подарки там внутри, — шепнул он ей и загадочно подмигнул Вере. — И для тебя тоже.
— Ну зачем? — укоризненно протянула она, не желая принимать от бывшего мужа ничего, что могло бы хоть как-то намекнуть на их примирение.
— Могу я красивой женщине сделать приятное в честь праздника? — промурлыкал Костя, включив режим кота, а Вера лишь закатила глаза к потолку. Знала его как облупленного и давно не велась.
Вера наложила яичницу в тарелку и отдала Косте. Затем достала вазы и налила воду для цветов. В своем букете нашла какую-то карточку и покрутила ее в руках.
— Что это?
— Сертификат в СПА, — усмехнулся Константин. — Сходишь, потащишься, может, и подобреешь…
— Не дождешься.
— Ну и ладно, — пожал он плечами и опустился на стул.
— Спасибо, папуль. — София чмокнула его в щеку, найдя свой подарок в виде пятитысячной купюры.
— На здоровье, — загадочно подмигнул он ей и принялся за еду. — Как вкусно.
Вера лишь покачала головой. Вот умел Костя производить впечатление. Не отнять у него этого. Но вот только на нее его магия больше не действовала.
Нервно посмотрев на часы, она отпила остывший кофе и вновь подошла к окну. Невольно слушала болтовню мужа и дочери и будто попала в прошлое. Словно не было никакой измены и они все еще одна семья. Вера поймала себя на мысли, что ей больше не больно от присутствия Кости. Ледышка в сердце растаяла на весеннем солнце, и перестало саднить внутри. Точнее, стало как-то все равно. Словно застарелая болячка, наконец, зажила.
Вера услышала шаги Константина и невольно напряглась, но не пошевелилась. Он остановился за спиной, склонился к ней и прошептал почти в самое ухо, едва касаясь кончика губами:
— Спасибо, все было очень вкусно. Но нам пора.
Она прикрыла глаза на пару мгновений, пытаясь поймать свои эмоции. Но их не было. Вера чувствовала спиной широкую грудь мужа, которая столько лет служила ей опорой и поддержкой, но не испытывала ничего. Все и правда осталось в прошлом.
— Да, я готова. — Она залпом осушила свою кружку и развернулась к дочери. — Софья, помой посуду и слушайся бабушку.
— Хорошо, — вздохнула девочка.