***
Зам главы «Политиздата» не стал рассусоливать, а сразу приступил
к делу. Естественно, мы сначала поручкались, товарищ попросил кофе
и некоторое время, явно с завистью, рассматривал мой кабинет,
обставленный в стиле хайтек. А посмотреть был на что! Я тут не стал
мелочиться, заказав себе и руководству ТО новую обстановку в
Швеции. Пришлось делать небольшую коррекцию и докупать ещё один
комплект, так как мадам Капитонова жутко обиделась и чуть не
объявила мне войну. С трудом удалось убедить её закопать томагавк.
Всё потому, что подобного оформления кабинетов нет даже у товарища
Брежнева, вот и гость малость впал в прострацию.
Далее, как ни в чём небывало, Александр Прокофьевич приступил к
ознакомлению меня с техническим заданием, будто я его подчинённый.
То есть, мы должны предоставить свои мощности с такого-то числа,
обеспечить бесперебойное снабжение бумагой и успеть отпечатать
тираж к нужному сроку. При этом вопрос расходных материалов и
оплаты труда товарищ упомянул вскользь. Мол, затраты на бумагу
будут компенсированы, а рабочие получат деньги по расценкам
«Политиздата». Естественно, что все переработки будут возмещены в
соответствии с действующим законодательством СССР.
От подобной наглости я маленько обомлел. Сначала подумал, что
товарищ попробует договориться и обсудит реальные условия. Но он
пришёл приказывать, а не обращать внимания на наши сложности.
Поэтому я ответил ему, одним словом.
— Это невозможно!
-Что, простите? – некрасивое лицо функционера сморщилось, будто
он съел лимон.
Поляков вообще не классический такой партиец с прогнившими
мозгами и тремя классами образования. Товарищ закончил филфак МГУ,
имеет много научных работ, в том числе «Атеистический словарь» и
«Философскую энциклопедию». Но это не отменяет откровенного хамства
и неуважения к нашей организации. Так как я демонстративно молчал,
то товарищ начал медленно наливаться краской. Его резкие черты лица
обострились ещё сильнее, а голос стал максимально сух.
-Вы понимаете, что подобный отказ сродни идеологической
диверсии? Можно даже назвать это враждебным действием в отношении
Советского Союза! – видя, что его пафосная тирада не возымела
действия, собеседник начал нагнетать, – Это дело государственной
важности! Речь идёт о произведении, посвящённом годовщине
Революции. Партия не простит вам подобного фрондёрства, товарищ
Мещерский! Вы и так позволяете себе слишком много, но всему есть
свой предел.