Вместе с Киндиновым подошёл Лапиков,
который по сюжету должен умереть одним из первых в отчаянной атаке,
и молодой Щербаков. Борис играет прапорщика, добровольно ушедшего
на фронт и, по сюжету, спасшего главного героя. Изначально роль
была написана под Крамарова, и он должен был играть бывалого
солдата, правда, немного шебутного и где-то недалёкого. Только в
итоге его герой должен был продемонстрировать чудеса бесстрашия и
отваги. Но Савелий отказался, посчитав подобное предложение немного
оскорбительным. Мол, он уже устал играть всяких полудурачков.
Странное решение, ведь за подобный образ, который постоянно
востребован среди режиссёров, многие актёры продадут душу дьяволу и
даже Сигуранце. Да и в нашем случае, всё планировалось снять
по-доброму, без педалирования разных скоморошеств. Но то дела давно
минувших дней.
Пока же надо успокоиться и постараться
всё верно объяснить актёру. Что-то меня несёт в последнее время, и
с трудом удаётся сдерживать накапливающееся раздражение. Наверное,
общий стресс, ещё и недавний фортель молодых балбесов даёт о себе
знать. Или бабы давно не было? Я согласен даже на приезд стихийного
бедствия под названием Светлана Капитонова, хотя, это и может стать
проблемой, раскрыв наши отношения. Можно затащить в койку
кого-нибудь из ассистенток или студенток из массовки, тем более они
явно не против, судя по некоторым намёкам. Но после достопамятных
съёмок «Битвы над Кубанью» и короткого романа с Вероникой, я решил
не смешивать работу с личной жизнью. Ха-ха! Кого я обманываю? Ну,
по крайней мере, мне пока удаётся сдерживаться. Тем временем актёры
подошли к моему месту, Лапиков сразу закурил свой жутко воняющий
самосад. От его папирос одна польза – комары и мухи облетают
съёмочную площадку стороной.
-Евгений, попробуй абстрагироваться от
клише, довлеющее над подобными сценами, – начинаю объяснять, –
Здесь не должно быть никакой идеологической составляющей, даже
Родины сейчас нет. Просто ты ведёшь людей в последнюю атаку, и вы
хотите отомстить за подло убитых товарищей. У твоих подчинённых
только одно желание – добраться до противника и перегрызть ему
глотку. Пойми, вы все уже умерли, но желание отомстить превалирует
над всеми остальными чувствами. Здесь даже немчуры нет, а просто
образ врага, на уничтожении которого сконцентрированы все ваши
мысли. Ты же снова перебарщиваешь с пафосом. Представь, что ты
мертвец и ведёшь за собой ходячие трупы. Вся ваша жизнь осталась в
прошлом, и мир сузился до этих двухсот метров, которые необходимо
дойти до германских солдат.