Увидев вновь скуксившееся лицо Игоря, Роберт заливисто
рассмеялся. Ему весело, а мне потом с ГРУ разбираться. Есть
вероятность, что товарищи не поймут юмора и устроят мне очередную
головомойку.
***
-Товарищ, Мещерский, – барственно-начальственным тоном начал
Романов, – Мы вызвали вас в связи с вопиющим фактом. У нас есть все
основания подозревать самый настоящий сговор. Самое ужасное, что в
этом участвует советский гражданин! Что вы можете сказать в своё
оправдание?
Смотрю на председателя «Госкино», как на идиота. Старый
кабинетный боец почувствовал насмешку, и в его глазах сразу
проскользнули искорки злобы. Перевожу взгляд на Баскакова, но тот
усиленно делает вид, что ничего не происходит. На Караганова я даже
смотреть не стал, демонстративно игнорируя его персону после того,
как зашёл в кабинет.
Кстати, про обстановку в логове главного киношного чиновника.
Произошли значительные изменения. Нет, массивная мебель, и нелепый
шкаф с книгами остался на месте. Но в кабинете недавно сделали
ремонт, и он стал гораздо светлее. Массивные зелёные шторы заменили
светлыми. На подоконнике и по углам кабинета появились цветы, а на
стенах несколько картин. В общем, топорненько, но кто-то поработал
над дизайном, сделав помещение более живым и менее официозным.
Понятно, что тон подобным изменениям задаёт ваш покорный слуга. Но
даже чиновник столь высокого уровня не может позволить себе
шведскую мебель, как в моём офисе. Может, потому все они так
бесятся, что жутко завидуют обнаглевшему выскочке.
-Алексей Владимирович, – отвечаю как можно дружелюбнее, – Если
вы объясните, о чём речь, то я смогу помочь и даже что-то сказать в
своё оправдание.
-Он ещё издевается! – воскликнул Караганов, но быстро сник под
тяжёлым взглядом начальства.
-Совмин, чьим структурным подразделением является
Государственный комитет по кинематографии, считает нас единственным
уполномоченным органом, имеющим право осуществлять продажу
советских картин за рубеж. Понятно, что для этого есть специальное
подразделение, что не меняет сути, – опять этот тон полный
превосходства и даже презрения, – Вы же нагло вмешались в
переговорный процесс, помешав заключить соглашение с
представителями США. Это самое настоящее вредительство и ему должна
дать оценку прокуратура. Думаю, это дело откроют в ближайшее
время.