- Я был на могиле брата. Мне почти физически плохо после кладбища. Было первый раз и повторилось сейчас. Я пытался отвлечься сегодня и почти удалось, но дома, как только остался один, снова стало невыносимо. Почти до тряски. Я… Я не знаю, как это объяснить.
- Как будто болит все тело. Как будто тебе тесно, но вырваться ты не можешь. Словно внутри тебя душевнобольной в смирительной рубашке. Ты хочешь освободить его и придушить одновременно. И постоянно больно. Боль разрывает, уничтожает, пригибает к земле, лишает рассудка.
Она говорила все это, не глядя на меня. Смотрела в потолок стеклянными глазами.
- Родные и друзья отвлекают, но как только замираешь, остаешься наедине с собой… - подхватил я.
- Да, едва останавливаешься, то снова наваливается.
Я взял ее за руку и сжал тонкие пальчики.
– Ты тоже потеряла родного человека?
- Да.
- Давно?
- Достаточно.
- Становится легче?
- Со временем?
Я кивнул.
- Да, становится легче, - продолжала она. – Однажды твой псих заснет. Но знаешь…
- Что?
Теперь она усмехнулась очень печально и чуть саркастично.
- С ним лучше. Без него пустота. Как будто в тебя ядро попало и оставило дыру. Это никуда не пропадает.
- Успокоила, - хохотнул я.
Она повернулась на бок, и я, как магнит, повторил ее движение. Мы теперь лежали лицом друг к другу, смотрели в глаза.
- Надо жить дальше. Отпусти, - проговорила моя юная сладкая незнакомка. Ее глаза были такими серьезными и мудрыми в этот момент. И все еще очень добрыми. – Они бы не хотели, чтобы мы страдали.
- Знаю, - кивнул я. – Знаю.
Теперь она погладила меня по щеке, подалась вперед и коснулась моих губ своими. Поцелуй был мягким, легким, но я все равно не удержался и скользнул языком в уголок ее рта. Она тут же укусила меня за губу. Больно, блин.
- Ау! – не сдержался я. – Что ты… За что?
- Я больше не буду с тобой трахаться. У меня все болит, - выпалила она, хохоча. – Так что остынь и держи свой язык во рту.
- А вот на кухне ты была не против моего языка на твоем клиторе, - напомнил я, подминая девчонку под себя.
- Нет-нет-нет, никакого секса больше, - завизжала она.
- А что насчет щекотки?
Я провел пальцами по ее ребрам, и она задергалась, смеясь.
- Нет-нет-нет, тоже нет. Прекрати.
Я немножко помучил ее, но все же быстро отпустил. Мы оба насмеялись и опять притихли, обнимаясь.