Однако, как и любое разумное существо, дракон так же мог
ошибаться, будучи слишком самоуверенным. Как и любой уваривавшийся
в собственной непобедимости, он мог упустить один очень важный
момент.
Я почувствовал, как все накопленные силы покинули меня,
опустошив запасы наполовину, отчего голова закружилась, и я
прикусил язык до крови. Сконцентрировался на нём, на его груди в
районе сердца…
И одна из его пластин просто исчезла, будто её никогда и не
было, обнажив под ней мягкую розоватую плоть, покрытую разве что
тонкой плёнкой.
Он упустил тот, что я был одиннадцатого уровня и до сих пор мог,
даже в таком ослабленном состоянии управлять реальностью.
Например, просто превратить в нечто какой-нибудь предмет.
И пусть моих сил хватило лишь на одну единственную чешуйку на
его божественной драконьей броне, но даже этого оказалось
достаточно.
Шеньлун не понял, что произошло, а когда осознал свою глупость,
мой клинок уже входил в его плоть, протискиваясь и раздвигая рёбра,
которые закрывали сердце дракона.
Рёв окатил округу.
Мы врезались друг в друга так, что вокруг от ударной волны
образовался пузырь, из воды, созданные нескончаемым ливнем. Я
почувствовал, как ломаются кости, как меня сминает его тушей и как
в рукояти меча отдаются удары его сердца, которое даже пронзённое
металлом не спешило останавливаться.
А затем мы рухнули под его предсмертный рёв на землю.
Старость рождает опыт, опыт рождает победы, а победы рождают
самоуверенность, за которой рано или поздно последует поражение —
этому учил меня Гой, когда наставлял перед боем с моей Джа. Это же
доказал и дракон.
Что для существа, которое прожила десятки, если не сотни веков,
пусть даже очень сильный, но обычный человек? Человек. И при том
всё равно смертный. Но теперь уже умирающий он и переломанный я
падаем вдвоём на землю.
Из последних сил я просто выплёскиваю остаток собственных сил,
применяя всё то же искажение реальности, уничтожая вторую чешуйку
на его теле. В глазах темнеет, и кажется, что даже душа вот-вот
покинет моё тело, но я всё равно дёргаюсь вперёд, подтягиваясь на
застрявшем в нём мече, после чего мои зубы сходятся на его
плоти.
И вновь меня наполняет сила. Тошнота и обморок практически
мгновенно отступают назад, когда я начинаю глотать, но теперь уже
помимо его Ци и кровь, которая отдаёт чем-то жаренным и очень
обжигающим, но при этом слишком пьянящим.