- Говорят, сам выступать будет!
В голосе парня прозвучало столько
благоговения, точно он Анну Семенович ожидал увидеть. Мне аж
неловко стало. Такая любовь, а тут я… Несведущая.
По мере нашего продвижения к центру
лагеря людей становилось все больше, толкучка нарастала, разговоры
тоже. Народ держался вольготно. Никакого строевого шага или отдания
чести старшим по званию. А вот похлопывание по плечу, оклики,
радостный смех я встречала почти на каждом шагу. Им бы сюда вина,
закусок и вышел бы знатный пикник.
На большой поляне мы построились.
Моего знакомого от меня оттерли, я встала между двух верзил, чьи
внушительные щеки свисали складками аж до шей. Зато я догадалась,
зачем веревка мне щетину вырастила – чтобы не было понятно с
первого взгляда, к какому виду я принадлежу. Гм, спасибо. Быть
обладателем висящих щек мне точно не хотелось.
- Братья! – разнеслось над поляной, и
гул стих, точно по мановению палочки. Народ замер, ловя каждое
слово, словно оно было откровением.
- Нам выпала великая честь защитить
свои семьи!
В прошлой жизни я ни разу не была на
митингах, но слышала о них от бабушки. Зато по работе часто бывала
на собраниях на заводе, и вот там пафоса было меньше, а конкретики
больше.
- Вы знаете мою любовь к миру, любовь
к людям, ко всем живым существам.
Толпа, заводясь, ответила
восторженным:
- Да-а-а!
- Мне жаль каждого заблудшего, -
распалялся невидимый мне оратор, - и я готов выполнить свое
предназначение – вернуть его на тропу истины. Но те, кто пришел на
наши земли – пришли убивать. Мы противостоим не просто врагу, нам
угрожают чудовища, у которых нет ни сердца, ни души. Не уничтожив
их, мы не принесем мир на наши земли.
И почему мир никогда не получается
принести мирным путем? Заговоренный он, что ли?
Веревка исправно переводила, боясь,
что я не успею среагировать и выбьюсь из коллектива.
- Вы знаете, какими бессонными ночами
я принимал это горькое решение – сердце до сих пор обливается
кровью, но если я вижу, что против нас поднимают меч, я вытащу
свой. Отныне я такой же солдат, как и вы. Я надел форму, которая
дорога и священна для каждого из вас. Я останусь в ней, пока не мы
не одержим победу, ибо поражение я не переживу. Я разделю сегодня
судьбу каждого из своих детей на поле боя.
Есть такое понятие – массовое
сознание. Оно напоминает болото, то есть попал – засосало. Тебя
словно маринуют в рассоле из пронизывающих толпу идей, лозунгов и
настроений. И не важно, если ты не понимаешь, зачем тебе «хлеб и
розы» или твои предки никогда не имели рабов, они вообще жили там,
где негров годами не видели. Тут главное не понимать, а
поддерживать. В толпе ты перестаешь думать. Все подчиняется
инстинкту: стать частью общего. Без анализа: зачем, почему, к чему
приведет. Рот сам открывается, выплюнуть лозунг, проорать что-то
непонятно, рука тянется поднять камень и запульнуть в машину.
Разрушение у нас в крови, а толпа лишь пробуждает запрятанные
инстинкты. Цивилизация? Смешно. Достаточно запаха крови, чтобы мы
забыли о том, что мы люди.