Он отсек ножом боль, затем силой чаши
замкнул кровь так, чтобы она больше не изливалась из тела Рафага.
Водой из чаши он очистил рану и жезлом вдохнул новое пламя жизни в
грудь умирающего. Печатью он закрыл рану, соединив ее края.
Отложив инструменты в сторону,
Мъяонель заметил, что его гость пришел в чувство. Так же он понял,
что Рафаг узнал его и пытается что-то сказать, но, поскольку он еще
был слишком слаб, Мъяонелю пришлось наклониться, чтобы услышать
его.
– Это не поможет, – прошептал тот,
кто когда-то был бестелесным духом, а теперь умирал, потому что
умирала плоть, в которую он был заключен. – Старое волшебство
бессильно против пришедших следом за нами... Вот, взгляни сам.
И, покосившись на грудь Рафага,
Мъяонель увидел, как медленно, но неуклонно расползаются края раны,
являя всю тщету его усилий.
– Кто это сделал? – Спросил
Мъяонель.
– Он называет себя Дарующим Имена. Он
безумен и зол.
– Из-за чего вы поссорились?
Рафаг горько рассмеялся.
– Не было настоящей причины. Я был
слишком горд, а он захотел проучить меня.
– Где я могу найти Дарующего?
– Не ищи его. Твоя магия окажется
бессильна против него, так же, как и моя. Наше время закончилось,
как это и было предопределено хозяевами небесных сфер.
– Посмотрим, – сказал Мъяонель, ибо
верил словам, рожденным в отчаянье, так же мало, как и тем, что
произносятся, когда говорящий опьянен радостью.
Однако шли дни, а он так и не смог
излечить Рафага. Через семь дней тот, не в силах больше
противостоять смерти, покинул свою обескровленную оболочку и ушел
из поднебесного мира. Мъяонель отнес на погребальный костер его
тело и в тот же день стал собираться в дорогу.
Кроме плаща, который по желанию
владельца мог делать его невидимым, невесомым и неуязвимым, и
дорожного посоха, который казался всякому магу могущественнейшей
вещью, исполненной Силы (но на самом деле таковым не являлся),
Мъяонель не взял с собой ничего.
Он долго бродил по путям, ведомым
только бессмертным, замечая и запоминая перемены, произошедшие с
миром. Издалека он видел множество удивительных мест: замок на
вершине горы, окруженный силой, в которой соединились пламя и тьма;
дворец, поднимавшийся из морской пучины – дворец, состоящий из
пены, воды и хрусталя; огромный храм с золотой крышей, парящий над
шумным городом. И вот однажды он вступил под сень темного леса и
шел по лесу шесть дней, пока не встретил юношу в сверкающих,
отполированных доспехах. Заметив его, юноша вынул из ножен меч и
преградил дорогу Мъяонелю.