— Подожди. Кто такой де Бош?
— Да он же! — Толстяк чуть не плакал.
— Гийом этот! Сьер Гийом де Бош. Догнал, значит, на дороге и
говорит, что, дескать, уже второй месяц вас разыскивает. А вы ему
так с ехидцей — приятно, мол, когда хоть кто-то о тебе помнит. А
Гийом, значит: «Так ты, мерзавец, еще и смеешься!..» Простите, ваша
милость, это не я, это он сказал, что вы мерзавец!.. То есть вы не
мерзавец... Тьфу ты, прости Господи!.. Ну так вот. Вызвал, значит,
вас Гийом на поединок. Поехали мы в лесок, нашли полянку подальше
от дороги... вот эту самую полянку... Тут вы с ним биться стали. А
потом раз махнул Гийом палицей, вы вроде бы увернулись, но потом
вдруг меч из руки выпустили, за голову схватились и наземь рухнули.
Наверное, все-таки задел он вас своей кочерыжкой... Позвольте,
господин, я вашу голову осмотрю.
Я позволил. Толстяк расстегнул
толстую кожаную куртку, которая была на мне, помог стянуть
кольчужный капюшон. Только тут я сообразил, что не представляю
даже, во что одет, — и с великим любопытством стал разглядывать
свои руки, ноги и туловище. Под курткой, изрядно, кстати,
потрепанной, обнаружилась кольчуга. На локтях — шипастые браслеты,
сыгравшие столь судьбоносную роль в жизни и смерти Гийома де Боша.
На ногах — полотняные штаны, заправленные в кожанные сапоги. Еще
имелись латные рукавицы и пояс с перевязью. К поясу крепились
ножны, в которых покоился меч.
Я не помнил, как убирал в ножны меч.
Видимо, мои руки сделали это механически. Равно как и вытерли
клинок о рукав: о ту самую часть рукава, которая виднелась между
кольчужным рукавом и наручем. Я поморщился. Ну вот на хрена я это
сделал? Теперь уже кровь не отстирать...
Латные рукавицы были настоящим
произведением искусства. Сочетание кожи и металлических пластин.
Весом примерно по полкило каждая.
...Полкило?
Да что же со мной такое
творится?..
— ...Вроде бы крови нету, — заявил
толстяк, исследовав мою макушку. — Целая, кажись.
Я рассеянно кивнул.
— А из-за чего вообще он... ну, Гийом
этот... из-за чего вообще он до меня докопался?
— Ч-чево?
— Почему он меня искал?
— Так это... — Толстяк недоуменно
дернул плечами. — Вы ж про него памфлет сочинили. Еще когда мы в
Марселе были.
— Памфлет? В Марселе?
— Ну да. Неужели не помните? «Раз
как-то грозный Гийом де Бош в авиньонском борделе устроил дебош. В
канаве заснул и, проснувшись, услышал: «А боров ведь этот на де
Боша похож!..» Там еще четырнадцать куплетов. Говорить?