— Потом. С де Бошем все ясно. Теперь
расскажи мне, как меня зовут, кто я такой и что мы делали в
Марселе.
— Кто вы тако... То есть вы
совсем-совсем ничего не помните?
— Совсем. Итак, кто я такой?
— Вы — мой господин, сьер Андрэ де
Монгель.
Толстяк снова замолчал, решив,
видимо, что выдал мне более чем исчерпывающие сведения. Но я так
ничего и не вспомнил. Андрэ де Монгель... Это имя не вызвало
никаких эмоций, ни шквала воспоминаний — как я втайне надеялся.
Просто набор звуков, не более.
Поэтому я продолжил давить на
толстяка:
— Это всего лишь имя. А кто
я такой? Чем я занимаюсь, что делаю, где живу?
— Вообще-то, — сказал толстяк, — вы
живете в Монгеле, в имении вашего батюшки. Но с другой стороны, вы
там не живете вот уже почти восемь лет. А занимаетесь вы... Ну и не
знаю, как сказать, ваша милость. Вы же рыцарь. Вот странствуем,
сталбыть. Восьмой уж год пошел...
— Ах вот как... — задумчиво произнес
я. — Значит, рыцарь... Странствующий рыцарь...
Было в этих словах что-то... что-то
знакомое до боли... и вместе с тем — совершенно неуместное. Мне
почему-то вдруг захотелось громко расхохотаться.
Но смеяться я не стал. Слишком уж
серьезно, со странной смесью материнской заботы и дружеского
сочувствия смотрел на меня взволнованный толстяк.
— И давно мы с тобой странствуем?
— Да вот... Как вернулись из
Палестины, так и странствуем.
— Из Палестины?
— Из Палестины, — значительно
подтвердил толстяк.
— И давно мы оттуда?
— Четвертый год тому уж.
— А что мы там делали?
И почти не удивился, когда
услышал:
— Сражались с нечестивцами за Гроб
Господень.
Я вздохнул:
— Оставим пока Палестину в покое.
Расскажи мне о моих родителях.
Толстяк снова ахнул:
— Что, даже батюшку вашего не
помните? Вот грех-то какой, прости Господи...
— Короче.
— Граф де Монгель, значит, отец
ваш... Матерью вашей с Жераром была Бланка из Тюи... Только померла
она после родов-то... Вы и не знали ее совсем... Красавица была и
хозяйка добрая...
— Жерар — мой единственный брат?
— Да. То есть нет... То есть брат у
вас один, но есть еще и сестра. Младшая. Когда ваша матушка
померла, господин граф снова женился. На дочери барона фон
Штрауфзена. От того брака и сестра ваша, Луиза.
— Понятно. А чего мне дома-то не
сиделось?
— А вот этого уж, — сказал толстяк, —
уж вот этого я не знаю.
И недоумевающе развел руками в
стороны. Подумал немного и добавил: