— А коня вашего Принцем зовут.
— Ну хорошо, — сказал я. — А куда мы
ехали, когда нас нагнал этот... де Бош? Или тоже не знаешь?
— Почему же, — обиделся толстяк, —
знаю.
— И куда?
— На запад.
Ненадолго в воздухе повисло
молчание.
— И это все? Просто на запад?
— Ну, вообще-то вы собирались в
Тулузу, но до нее ж еще переть и переть... И к тому ж, кто вас
знает, куда вам посередь дороги повернуть вздумается? Вот так
восемь годков назад поехали мы с вами раз в один городок, где, как
говорили, церковь построили новую... а вернулись только через
четыре года, из Палестины из самой.
Я хмыкнул:
— И часто мы с тобой так ездили?
— Господин мой, — проникновенно
сказал толстяк, — все те восемь лет, что я с вами, мы только так и
ездили.
Дела.
— Давай-ка теперь вернемся к тому, с
чего начали. Как тебя зовут?
— Тибо. Слуга я ваш. Неужели не
помните?.. Мы ж с вами всю Палестину... От Акры до Аскелона... Вот
напасть-то ведь какая, прости Господи...
— Хватит ныть. Подумал бы лучше, что
теперь делать.
Тибо почесал затылок:
— А что делать? В Эжль ехать надо. К
епископу.
— Зачем нам епископ?
Тибо удивился:
— Да как же? Чтоб рассказать о
поединке. А то ведь еще наплетут всякого...
— Самому епископу и рассказать?
— Ну да. Это ж его земля. И отпущение
он же даст. Индульгенцию.
Что такое индульгенция, я у Тибо
спрашивать не стал.
Пока мы собирали шмотки, у меня
крепло мрачное предчувствие насчет предстоящей верховой езды. Вдруг
я и на лошадь залезть не сумею. Буду ходить вокруг да около и
размышлять, как бы половчее вдеть ногу в стремя. Или свалюсь, едва
Принц двинется с места.
Предчувствия не оправдались. Мое тело
отлично помнило, что ему следует делать, а Принц помнил, что
следует делать ему. Мне оставалось только любоваться
окрестностями.
День выдался прекрасный. Лето, птички
поют... лес вокруг...
— Скажи, Тибо, — обратился я к своему
спутнику, — а когда станет известно о смерти Гийома, у нас не будет
неприятностей?
Тибо пожал плечами:
— Может, и будут. Если родственники у
него найдутся. Но он же северянин. Пока еще доберутся до нас эти
родственники...
— Только родственников нам и надо
опасаться?
— А кого ж еще? Вы ведь честно его
убили.
Эжль оказался небольшим городком,
окруженным садами и огородами. Ни городской стены, ни частокола
вокруг Эжля не было, зато в самом центре громоздилась здоровенная
постройка, поначалу принятая мною за крепость. Но это была не
крепость. Это был монастырь.