– Предлесье защищено от телепортации внутрь, – проговорил
Малиновский, – поэтому мы прыгнем на задний двор замка, а внутрь
станем пробиваться силой. Именно тогда нам и понадобятся
карнозавры.
– А как же молох? – опасливо спросил один из роялистов.
– Возьмем его с собой, – решился Семен, – но кидать его в бой
сразу будет слишком рискованно. Замятин может обратить его силу
против нас. Так что я сам возьму на себя роль погонщика молоха.
Выпущу его в наиболее подходящий момент.
Вопрошающий кивнул и опустил железную маску, уставился на
небольшой куб-телепортарий, стоявший на колонне. Куб словно бы
вбирал в себя тьму. Вытягивал ее из окружающих, самых черных мест и
теней убежища.
– Князь, – в неширокий зал вошел еще один роялист, приблизился к
Малиновскому, – Сновидец покинул город. Он вернулся в
Петербург.
– Что? – нахмурился тот, – уехал? Он передал что-нибудь?
– Да, – сглотнул роялист, – что следит за вами. Сказал, что
надеется на ваш успех сегодня ночью.
Теперь сглотнул и Малиновский. Потому что прекрасно представлял,
что будет, если успеха он не достигнет.
– Сновидец сказал, почему уезжает? – обеспокоенно спросил
Малиновский.
– Нет, господин. Но наверняка что-то случилось. У меня плохое
предчувствие.
Малиновский не ответил. Сжав губы, он уставился на пульсирующий
тьмой куб. Потом, наконец произнес:
– Приготовится всем. Скоро выступаем.
***
Домой я вернулся, когда уже стемнело. Время подходило к девяти
вечера. Вика только что вернулась из больницы, была у Владимира. Он
шел на поправку. Магия и эликсиры работали хорошо, и последствий от
когтей кошмарницы остаться было не должно.
За ужином обсуждали произошедшее. Вика была рада, что все
кончилось. Стас просил подробностей, особенно о том, что было в
Розе Ветров. С Томой мы говорили о моем кашмаре и о девушке по
имени Лолита, о ее силах.
Этим вечером мы сидели долго. Предлесье был большим замком, но
мы облюбовали маленькую гостиную-столовую на третьем этаже
поместья. Тут было уютно, а стол, взятый прямиком из нашего старого
сельского дома, создавал теплую атмосферу. За ним мы и
собрались.
– Сколько тут уже живу, – проговорила Вика и отпила немного
прохладного фруктового чая, – все никак не привыкну к прислуге.
Раньше все как-то сама да сама. А теперь вот даже не готовлю.
– А заявление-то написала? – отвлекся я от своих мыслей о черной
книге.