Я попытался пошевелиться, но не смог. Чувствовал, как магия
гравитации прижимает меня к сломанному стволу дерева. С трудом
повернув голову, я увидел, что Петрина также прижало к стене дома.
Оцепеневшая госпожа Белова, прикрыв лицо руками, просто стояла
посреди поля боя.
– Я буду разрывать вас по кусочкам, – выпрямился Стерхов, –
убивать медленно, чтобы вы прямо прониклись тем, какие тупые вещи
совершили, решив, что сможете победить меня вдвоем.
Я обратил внимание, что он указывал на нас двумя из четырех
проводников. Их острия светились синим, обозначая поддержку
заклинания.
– И, пожалуй, я начну с тебя, Петрин, – проговорил он, – в
прошлый раз тебе повезло, но теперь…
Стерхов указал на него третьим проводником, и Петрин закричал. Я
видел, как его конечности стали медленно вытягиваться. Нужно было
действовать.
Я напрягся и попытался направить проводник на обелиск. С трудом,
но это получалось. И это заметил Петрин, но главное – он не
растерялся.
– Ты можешь говорить что хочешь, железный ублюдок! – Прокричал
он, кривясь от боли, – но за то, что ты нарушил кодекс, тебя найдут
прокураторы и разберут по винтикам! Никому не дозволено нарушать
кодекс! Кодекс – залог сильной России.
– Кодекс – это компромисс, глупый мальчишка, – надменно сказал
Стерхов, – если бы его не приняли, то мы бы выиграли в войне! Вся
Европа, была бы частью империи!
– Тогда магическим родам пришел бы конец!
– И плевать! Кодекс – это трусость!
– Молодец... молодец, Олег, – сжимая зубы и сопротивляясь магии,
я медленно наводил проводник на обелиск, – заболтай его…
– Кодекс, – медленно распалялся Либрий, – затормозил рост
могущества страны!
– И упорядочил жизнь дворянства. Теперь дома не режут друг друга
по любому поводу!
– И пусть резали бы! В конце-концов остались только сильнейшие!
А теперь мы имеем засилье слабаков, вроде вас!
– Упрямый старый дед, – Петрин уже зажмурился от боли, – ты
просто устарел! Ты не способен принимать новое! Это показала твоя
служба в прокураторах! Ты просто пережиток!
– Зато, я умею так, – холодно проговорил Либрий и повел
проводником. Петрин вскрикнул, когда его нога с хрустом скрутилась
влево.
– Руптис Максима! – перекликнул я Петрина.
Красный сгусток магии ударил в обелиск. Камни и крошка брызнули
в стороны, защелкали по стенам дома и неухоженной плиточной
дорожке, большой кусох бультыхнулся в прудик. Стерхов успел
уклониться. За долю секунды до взрыва он прыгнул на невероятную
высоту. Прицепился к стене дома, словно паук. Он был нечеловечески
быстр. Словно бы видел все наперед. И я догадывался в чем тут дело.
Нужно бы проверить свою гипотезу о маске.