Это она зря. У меня даже в мыслях не было ничего непристойного.
Не здесь и не сейчас.
— Я просто перевяжу.
— Я знаю. Просто… — де Бов замялась, расковыривая грязными
пальцами кору дерева. — Моя нога — не самое привлекательное
зрелище.
Ах, вот оно что. Ну да, конечно. Женщины.
— Подумаешь, немного шрамов. Не страшно. У меня такого добра
сколько хочешь.
— Марк. Дай мне.
Пожав плечами, я отдал ведьме обрезки подола и повернулся
спиной. Сзади зашуршало. Ведь не затянет же нормально. Как пить
дать не затянет, как только тронемся с места, повязка сползет.
— Готово. Можешь поворачиваться, — подала сзади голос де Бов. —
Я должна тебе новую рубашку.
— Да иди ты.
Мы сидели на бревне, почти соприкасаясь плечами. От де Бов пахло
потом, благовониями и немного дымом. Наверное, потому, что в хижине
здорово надымлено было.
Надо было начать разговор, но я понятия не имел, как. Я не силен
в разговорах. Раздумывая, как подступиться к вопросу, я молчал,
сопел и крошил в пыль кусок колючей грязной коры. Но ничего
стоящего в голову не приходило, и я рубанул напрямую.
— Я много болтал?
— Когда? — повернулась де Бов. На щеке у нее опухала глубокая
ссадина. Надо же, а я не заметил.
— Когда мы через лес шли.
— Изрядно, — криво улыбнулась ведьма. — Не думай об этом.
Нормальная реакция на ментальное давление, так все делают.
— И что именно я рассказывал?
— В основном ерунду всякую. Восхищался пейзажами, про сестричек
болтал, про праздники. Говорю же тебе — забудь.
Я бессильно ткнулся затылком в стену. Ну вот как получить
конкретную информацию — но спросить так, чтобы человек не понял, о
чем именно спрашивают? Будь я половчее в куртуазных беседах,
наверняка бы что-нибудь придумал что-нибудь эдакое. Но сейчас в
голову лезло только прямое: «А я рассказывал, что я бастард?».
Такое спросить — все равно что на грудь мишень повесить. Не самое
разумное решение.
— А я… я говорил об отце? — наконец-то извернулся я.
— О котором из?
Вот. Вот оно. Черт. Черт. Дьявол. Сука-сука-сука. Что же теперь
делать? Что делать?!
Нахрена я вообще поперся в этот гребаный лес?!
Я втянул воздух через сжатые зубы и попытался улыбнуться — как
можно небрежнее, конечно. Подумаешь, бастард. Это же такая мелочь,
право слово! Совершенно не стоит внимания.
— То есть ты знаешь, что я… что мой отец…