— Значит, снежок тебе подсунули в первый раз?
— Да! — Манси мелко потряхивало. Вид у него был достаточно
безумный, и я придвинулся ближе. Что бы за дерьмо ни было в мешках,
похоже, Манси это очень, очень волновало.
— Вот же сволочь твой поставщик. Ты не против, если я тут
осмотрюсь?
Вилл встала и пошла вдоль комнаты, задумчиво оглядываясь.
— Очаг. Неинтересно. Никто не будет хранить контрабанду в
кипящем котле. Полки. Даже не смешно. Не в плошки же ты хабар
пересыпаешь. Сундук. Нет. Слишком очевидно. Кровать! А вот кровать
— это любопытно. Банально, но мне версия кажется перспективной.
Вилл подошла к грубо сколоченной деревянной лежанке и дернула за
матрас. Уже знакомые мешочки из плотной серой ткани лежали плотно,
как брусчатка на главной площади.
— Ух ты! Манси! Что я вижу! Снежок! А это что? Что тут у нас
шуршит? Травка! Значит, говоришь, первый раз.
Манси всхлипнул. Этот сукин сын всхлипнул, сполз по стене и
уселся на пол, закрыв лицо руками. Ах ты ж падла!
— Они меня убьют!
Я сам тебя убью, гнида!
Манси плакал. Он рыдал, раскачиваясь и ударяясь затылком о
стену. Осекшись на полуслове, Вилл замолчала, растерянно посмотрела
на меня.
— Нет! Даже не думай!
Нет-нет-нет-нет-нет! Этот мудак тебя дурит, на жалость берет, ты
что же, не видишь?!
Поколебавшись, Вилл подошла к столу и положила на него мешочек с
порошком.
— Забирай свой груз и уходи.
— Что? — тут же перестал рыдать этот гаденыш.
— Убирайся. Вместе с товаром. На этом будем считать, что мой
долг закрыт. Еще раз увижу в Нортгемптоне — не обижайся. Сожгу весь
груз, а тебя передам Марку.
Манси открыл было рот, посмотрел на меня, подумал и закрыл.
Я сочувственно потрепал его по плечу.
— Выше нос, задохлик. У всех случаются неудачные дни.
— Да иди ты…
— Что?
— Иди с миром, — лицо у Манси было такое, будто он орех больным
зубом раскусил.
— И тебе не хворать.
Мы прошли опустевшую уже темную залу, в которой валялся
один-единственный бедолага. Кажется, тот, что с лестницы упал.
Голова у него была странно запрокинута так далеко, словно он
пытался разглядеть что-то у себя между лопатками. Да уж. Когда не
везет, то не везет. Я ведь этого чудилу даже пальцем не тронул.
Оглядев разоренную комнату, я повернулся к Вилл:
— У тебя будут неприятности?
— С чего вдруг? Немного телекинеза и терморегуляция. Я этими
заклинаниями мороженое делаю. Никакой боевой магии, сугубая
бытовуха.