— Ну, раз уж подсылает ко мне всяких,
значит есть повод, — пожал плечами Давыдов и многозначительно
посмотрел на мою булавку. — Вот и господин Аренстоф решил с нами
миром вопрос решить. Хотя у него и вариантов-то других нет, но
нервы потрепать нам при большом желании мог. Кстати, он еще письмо
прислал, читали?
— Нет, — поморщился я. — Мне Леонид
Александрович в двух словах пересказал. Но смысл я понял.
— Его поверенный в Российской империи
попросил десять дней на подготовку всех бумаг, — Матвей
Всеволодович вопросительно посмотрел на меня. — Не знаю зачем ему
так много времени, но учитывая обстоятельства, лично я не возражаю,
работы хватает, так что если вы не против...
— Да Бога ради, — махнул я рукой. — В
самом деле, зачем человека душить, если вопрос миром решается?
Лишняя спешка мне ни к чему — десять так десять. Подожду. Будем
считать, что с этого момента вопрос с «Транснефть-Эрго» меня больше
не беспокоит.
Я посмотрел в окно на пустые
московские улицы, которые плавились под жарким летним солнцем. Даже
прогулочные теплоходы плыли по Москве-реке как-то медленно, будто
вода под раскаленным солнцем превратилась в густой кисель.
— А вот вопрос с покушениями меня
беспокоит по-прежнему, — сказал я и посмотрел на Верховцева.
В ответ он лишь пожал плечами:
— Ваше сиятельство, все что я могу
сделать — это окружить Давыдова охраной и защитными артефактами.
Остальное не в моих силах.
— Не беспокойтесь, Владимир
Михайлович, скоро попытки Болотова прекратятся, если вообще еще
когда-нибудь еще повторятся, — сообщил мне Матвей Всеволодович.
— Это еще почему?
— Наша игра с его людьми на
финансовом рынке не может продолжаться вечно и постепенно приходит
к какому-то понятному итогу, — ответил он. — Где-то мы остаемся при
своих, где-то нет, просто сложилось так, что по большей части
выигрываем, вот и все. Нерешенных вопросов осталось совсем немного,
так что сами понимаете... Я думаю максимум неделя и все как-то
устаканится.
— Может быть, вам виднее, — не стал я
спорить с финансистом, тем более все равно ничего не понимал в этих
вопросах. — Даже если дело обстоит так, как вы говорите, то я не
хочу, чтобы в эту неделю с вами что-то случилось.
— Ваше сиятельство, что может
случиться с человеком, если его целыми днями не выпускают из
собственного дома? — спросил Давыдов и бросил недобрый взгляд на
Верховцева, который сделал вид, что увлеченно смотрит в окно.