— Открыть ангар. Всем кораблям, пуск
по готовности. — приказал я, как только проверка двигателей и
навигационных систем была завершена. Чуть разобравшись в вопросе, я
понял, что Максим абсолютно прав, закладки в этих системах были
практически невозможны – уж слишком часто их проверяли.
Ещё одна система почти не
подверженная изменениям — реакторные установки, но тут все дело
было в том, что они работали по принципу автономности, не требуя,
да и не позволяя что-либо менять в пред зашитых настройках.
Пожалуй, это единственное что нас спасало, иначе валяться кораблям
сгоревшими остовами в вечной мерзлоте.
— Последний из катеров стартовал. —
объявила Инга, следившая за ангаром.
— Отлично. Надеюсь, все помнят, что
нужно делать. — выдохнул я. Сейчас весь наш флот, с выключенными
опознавательными маячками и системой связи, растянулся на десятки
километров, почти в идеальном круге, центром которого являлась
черепаха. — Общая тревога. Химическая опасность. Опасность пожара.
Начать снижение.
Несколько офицеров с недоумением
посмотрели на меня, но приказ выполнили беспрекословно. Ничего
удивительного, они были не в курсе итогов совещания командиров,
проводимого под защитным куполом, как и остальной экипаж. Мы
старались до последнего сохранить происходящее и наши планы в
тайне, результат же…
При тревоге «газы, огонь» весь экипаж
должен был облачиться в специальные костюмы и надеть противогазы.
Корабли же шли на экстренное снижение, врубалась пожарная тревога,
все отсеки и вентиляция перекрывались, чтобы не допустить
разрастание пожара, а затем начиналось самое интересное.
Из большей части отсеков, в которых
нет людей, воздух откачивался. Остальные заполнялись инертной
пеной, нейтрализующей как огонь, так и большую часть химикатов.
Единственная проблема, воздуха в баллонах защитных костюмов хватало
всего на полчаса, но мы должны были управится быстрее.
— Есть контакт с поверхностью! —
крикнула Ангелина, загерметизировавшая шлем от костюма пилота. —
Все суда сели.
— Отлично. Отключить питание, реактор
– в сон. — приказал я, и через несколько мгновений судно
погрузилось в кромешную темноту. Длилась она всего несколько
секунд, вскоре загорелись лампы аварийного освещения и фонари на
броне, но большая часть судна оказалась полностью обесточена.