Увлекшись схваткой, враг забыл о
Марии, а вот она о нас не забыла, и стоило девушке перезарядить
пушку, как она выпустила снаряд практически в упор. Урода снесло,
переломав пополам, а я, подскочив, добил его, воткнув огненный меч
куда-то в район груди. А в следующее мгновение меня отбросило
мощным ударом шести лап. Только вот подняться твари было уже не
судьба. Мы отбросили его достаточно далеко от Макса, чтобы я без
опаски использовал бомбу.
До предела сжатый пятисантиметровый
шарик влетел в пробоину механической брони на груди врага, а затем
взорвался, раскрывая её словно петарда раковину улитки. На
мгновение всё стихло, а затем я услышал жалостный стон. Выругавшись
про себя, я дернул эвакуационный шнур и выскочил из раскрывшейся
брони, наконец увидев врага собственными глазами.
Изуродованное тело, оплетенное
трубками и проводами, всё еще умудрялось как-то существовать, хотя
у него уже давно вместо рук и ног были механические протезы, а от
туловища осталась только обильно кровоточащая масса, выглядывающая
из развороченной брони.
Вот только Макс выглядел не лучше.
Тварь успела покромсать его на куски, вспоров живот и почти
полностью ампутировав конечности. Глаза были выжжены плазменным
резаком.
— Ты сможешь его спасти? — спросила
Мальвина, подойдя ближе.
— Не с такими ранами. — покачал я
головой. Но затем, вновь обернулся к еще живущему врагу. — Хотя,
возможно. Помоги мне.