— Тебе придётся пойти со мной. — произнес я спокойным голосом. —
иначе никак.
— Хр-р. — издал Рилл непривычный для него рык.
— Впереди нет опасности. Я уже бывал там. Да и ты не простой
мутировавший зверь, а полноценный условно разумный питомец, так что
всё будет хорошо.
Произнеся последнее слово, я убрал магический фонарь, так как он
был уже не нужен — зал с кубом был заполнен мягким мерцающим
светом. Обведя помещение долгим взглядом, я не заметил какие-либо
изменений, даже пятно гари с останками Варха осталось прежним.
— Спускаемся.
Мой голос отразился эхом от стен, от чего чёрный охотник
вздрогнул. Осознав, что смалодушничал, зверь фыркнул, и первым
шагнул вниз. Я, улыбнувшись, двинулся следом, взглядом отыскивая
светящиеся на поверхности куда руны.
Нам осталось пройти
всего тни ступени, когда лестница под ногами вздрогнула. Рилл,
зарычав, прыгнул вниз, а мне пришлось присесть, чтобы не свалиться
со ступеней. До ушей донёсся рокот, словно где-то поблизости начали
рушиться горы. Я ещё не успел до конца осознать, что происходит,
как раздался оглушительный треск. Подняв голову вверх, успел
увидеть, как по сводчатому потолку залы быстро бежит трещина. Вниз
посыпались мелкие камешки...
— Рилл, ко мне! —
рявкнул я, рванув к кубу. Сейчас только внутри него можно найти
спасение...
Коснувшись нужной руны,
вжался в каменную стену, и вновь поднял голову вверх. Из
расширяющейся трещины вниз падали уже не мелочь, а целые
булыжники.
— Крак-к! — раздался
повторный треск, и купол начал стремительно складываться внутрь,
прямо на наши головы...
Материк Артхайн.
Вторая цитадель ордена. Внешняя стена. Кон
Александр.
— Как думаешь, конмэ, война начнётся? — не отрывая взгляда от
удаляющегося корабля иносов, поинтересовался ко'тан Хмал. Он,
вместе со своей звездой, временно попал в подчинение Александру, и
вот уже второй день задавал один и тот же вопрос.
— Нет. — ответил офицер. В отличие от старшего воина, он следил
за одинокой фигурой, неспешно шагающей к стенам цитадели. Гер'кон
Михаил, правая рука арата Всеволода, возвращался с переговоров,
инициатором которых выступили небожители. Двое суток назад их
корабль приблизился к цитадели, и впервые на памяти Александра
опустился на землю.
В то время, как по всей цитадели звучала тревога, а орденцы
собирались в боевые расчеты и поднимались на стены, от корабля
отделился один человек. Он отдалился от судна на две сотни метров,
после чего остановился, и поднял белый флаг, запрашивая
переговоры.