Все.
Кажется, отпустило.
Поспать мне
сегодня так и не удалось. Всю ночь я жег печь, зашивал себя
найденными нитками, смоченными в самогонке, которую нашел здесь же,
а потом проводил обыск, записывая все, что вижу на листок,
завалявшийся у меня в кармане. Не хотел ничего забыть.
Итак. Этот
Утя Бобыль, не знаю прозвище это или фамилия, скорее прозвище — жил
лесом. Охотник он. Капканы, сети на рыбу, крючки, удилища,
бронежилет, который носят полицейские и рядовые в армии и два ружья
с несколькими ящиками патронов — вот что я нашел в его доме. Что
еще? О чем забыл? Ах, да. Посуда и полная раковина грязной тары
из-под самогонки говорили о его продолжительном запое. Дом
неухоженный, с покосившейся стеной и выгнутым внутрь отсыревшим
потолком. Вывод — хозяйственником он был не важным. Женской руки я
не заметил, так что его прозвище — Бобыль — было правдой. Жил он
один и был неряшлив.
Нашел я и
деньги. Немного, правда. Так что не похоже, что его убили из-за них
или ценностей в доме. На теле, которое я внимательно осмотрел,
ночью все равно спать я не мог — всего одна рана. Длинный разрез на
шее. Тот, кто нанес эту рану, стоял к нему лицом к лицу.
Как дальше
вести расследование я не представлял, но в меру сил буду делать что
могу. Опрошу соседей, найду того мужика, что меня разбудил ночью,
еще раз все осмотрю, а дальше оповещу о происшествии город. Вряд ли
я смогу найти убийцу. Мне бы самому под суд не угодить, а то еще
уличат в халатности, так что все делаю строго по инструкции,
которую я вспомнил ночью.
Откладывать
на потом я ничего не стал и, бросив еще один взгляд на людей что
якобы «случайно» ходили рядом с домом Ути, пошел осматривать все
еще раз. Холодный воздух меня взбодрил, и энергии прибавилось, хоть
усталость никуда и не ушла.
По итогу.
Все что имело хоть какую-то ценность или хотя бы призрачное
значение для расследования этого дела я начал складывать в
коридоре. Перетащу все потом к себе, на железнодорожную станцию. С
этим понятно.
Осмотрел я
и хозяйственные постройки. Их было несколько. Крепкий,
закрывающийся на замок сарай для кур, в который, судя по следам на
снегу, и расцарапанным доскам пытались пробраться волки, но им это
не удалось. Хозяйственная постройка, в которой убитый хранил снятые
с лесных зверей шкуры, а в подполе — мясо. Уличный туалет. Дровеник
и основательный погреб, полный съестных припасов на зиму. Если
наследники этого человека не заявят свое право на все это, оно
станет собственностью железнодорожной станции, ну или моей. Вряд ли
город затребует переслать все это барахло им.