Начинал накрапывать мелкий, холодный дождик.
«Вот и осень! И с чего Пушкин взял, что осень — очей очарованье?! Сплошное разочарование!» — подумала Женька и быстрым шагом направилась в сторону метро.
В этот час в подземке было пусто и тихо. В воздухе пахло металлом.
Женька подошла к своей любимице Ирме, бронзовой фигуре овчарке, вошедшей в историю.
— Привет, — тихо сказала девушка и с нежностью погладила холодный бронзовый нос собаки.
На минуту ей показалось, что Ирма сморщила нос и слегка оскалилась, словно хотела сказать в ответ: «Привет! Давно не виделись!»
«Сколько людей прикоснулись к твоему носу, загадывая желания? — подумала Женька. — Говорят ты заряжена на удачу! Может и мне поможешь? Раньше я никогда тебя ни о чем не просила. — Женьке почувствовала, какой мокрый и холодный собачий нос, и вздрогнула. — Ты, как живая! Знаешь, я скоро выхожу замуж. Но, видимо, счастья мне это не принесет, ведь я не люблю его! Совсем! Но назад дороги нет!»
Шум подъезжающего поезда прервал мысленную беседу Женьки с Ирмой и вернул ее к действительности.
«Пока. Мне пора.» —шепнула Женька, и поторопилась к раскрытым дверям вагона.
«Осторожно! Двери закрываются».
Женька села на свободное место и прикрыла глаза. Ранний подъем сказывался. Очень хотелось спать.
Вагон на скорости раскачивало из стороны в сторону, под ритмичный стук колес, Женька задремала…
— Женя, Женя!
Она оглянулась. На вершине холма стоял высокий светловолосый парень, в стареньких джинсах, закатанных по колено и в широкой рубашке навыпуск, которая под порывами ветра надувалась пузырями.
— Женька! Женечка! Иди ко мне! Я подарю тебе небо! — кричал он и махал ей рукой.
Женька завороженно смотрела на него, силясь вспомнить имя, но никак не получалось. Она посмотрела к себе под ноги и увидела, что стоит в прозрачной воде, а под ногами золотится песок.
— Жека! Я жду тебя! — вновь услышала она.
—А-а-а-а-а-а!!! — вдруг вырвалось из горла Женьки.
— Лёня, Лёнечка, пойдем внучик! — вдруг услышала она и проснулась. — Напьются с утра пораньше, и дитёв потом пугают! Идем, Лёня, наша станция.
Женщина пышных форм неопределенного возраста, ловко подхватила мальчугана на руки и нырнула в раскрытые двери вагона.
— Ленька! Конечно же, Ленька! — вслух произнесла Женька и осеклась.
Несколько пассажиров с удивлением обернулись на ее голос.