Следом прибежали ещё два охранника, которые бросились на помощь
своему начальнику. Слуга резко извернулся и, высвободив из захвата
Пегова руку, рванул себя за воротник. В следующий миг он закинул
что-то в рот.
— У него там капсула с ядом! — прокричал я.
Но моего пояснения не требовалось, все и так все поняли. Семён
Иванович попытался разжать челюсти мужчины, но ему это не удалось.
Глаза закатились.Мгновенная смерть.
— Срочно нужно промыть ему желудок! — рявкнул я.
Гвардейцы, опомнившись, побежали куда-то в коридор, а Семён лишь
покачал головой.
— Поздно, ему уже не помочь.
Пегов встал на колени рядом с телом, склонился и принюхался:
Судя по запаху миндаля - цианид.
— Это что ещё за новости? Снова покушение? — спросил я.
— Вероятнее всего. Я, конечно, не диагност, но уверен, что кофе
был отравлен.
Я лишь сокрушённо покачал головой.
— И что мне теперь, с тобой в одной комнате жить, Семён? —
спросил я.
— Пока работаем, вам ничего не грозит, — уверенно произнёс
он.
— Это вы той змее скажите, — хмыкнул я. — Боюсь, у неё было иное
мнение на этот счёт.
Я поборол в себе желание отчитать Пегова. Но всё-таки и в
прошлый раз я был несправедлив. Понятное дело, что Семён мне ничего
поперёк не скажет, однако, когда я добрался до отчётов, стало
очевидно, что работают они даже очень хорошо.
В том же Мариинском театре было предотвращено два эпизода.
Сначала полицейские обезвредили террориста с пистолетом, который
должен был обстрелять меня и моих охранников. Но там какой-то
психопат был, никто его не подсылал.
Зато второй – бомбист действовал очень даже организованно.
Заранее в женском туалете были спрятаны несколько гранат, а сам
террорист, переодетый в женскую одежду, должен был под видом
светской дамы подобраться ко мне поближе, а там уже и совершить
подрыв, попытавшись ранить меня. Как оказалось позднее, его
подослала местная ячейка социал-революционеров.
Люди Пегова сработали быстро, допросив его и получив нужную
информацию и уже к вечеру все участники были взяты и допрошены.
Финансировались террористы из Европы. Правда, толком они ничего не
знали. Им деньги отправляли, а они и рады, что появилась
возможность свергнуть императора, да воцарить социализм на
территории России. И что с этими придурками делать? Они как
блаженные, вот только поступки у них совсем не детские. Всё-таки
убийство человека, а тем более монарха, — это такое преступление,
за которое полагается смертная казнь, при том, что очень жестокая,
чтобы другим не повадно было. Но об этом я пока даже и думать не
хочу. Делать что-то надо, а что именно, пока ума не приложу.