При помощи термитных спичек, скотча и стеклянных бутылок с
бензином он сделал зажигательные бомбы и пошёл принимать
героическую смерть в когтях врага. И враг не заставил себя ждать:
руббера со свитой из трёх топтунов он повстречал неподалёку от
бензозаправки и решил, что она и станет им всем отличным
погребальным костром.
Там его и встретил очень удивлённый увиденным отряд Нерва.
Увидев всю эту картину, Колун и сказал: «Вот же маньяк!» И это
определение и стало новым именем Алекса. Сейчас он даже в мыслях
называл себя Маньяком.
В те первые дни в Улье, проведённые с людьми, Маньяк был так
рад, что его мрачные предположения не оправдались, что он не попал
в некое подобие ада (хотя с последним утверждением многие бы
поспорили), что в этом мире он не один и здесь ещё есть люди, и
людей этих тоже немало… В общем, Маньяк постоянно ходил в
приподнятом настроении, был весел и радовался жизни, что
окончательно закрепило за ним славу парня не от мира сего.
- Нерв меня не в наряды отправил, – с кряхтеньем поднимая
двигатель со своей стороны, ответил Балону Маньяк. – Он отправил
меня в он!
- Куда?
- Чего? – не поняли его мужики.
- В он, – повторил Маньяк. – Так и сказал: «пошёл в он»! – и,
видя непонимание на лицах рейдеров, добавил: - Выгнал он меня из
отряда, короче. Сказал сдать оружие и броник Капеллану, а мехводам
передать, чтоб добросили меня до Блокпоста.
- Вона как… - протянул Колун.
- Сурово, – вздохнул Балон, - Но справедливо!
- Как всегда у Нерва, – кивнул Колун.
- Так что не буду я сегодня подъёмным краном, - усмехнулся
Маньяк. – Сейчас к Капеллану, а потом…
- А потом мы тебя до Блокпоста подкинем, – сказал Балон. — Вот
закончим только тут…
Капеллана Маньяк нашёл рядом с одной из так называемых
машин-хозяек. Эти машины предназначены больше для хозяйственных
нужд, они, конечно, тоже усилены по моде Улья, но не имеют
бортового вооружения и непосредственно в боях не участвуют. Где ещё
искать Капеллана, выполняющего роль завхоза, как не рядом с
хозяйственными машинами?
Капеллан до попадания в Улей был православным священником. А
после о религии не говорил и на вопросы о ней не отвечал, но некую
дородность и долю человеколюбия, присущего батюшкам, сохранил.
Он молча выслушал объяснения Маньяка, покивал. Молча принял у
него снаряжение - Капеллан вообще говорил редко и всегда как-то
веско, основательно. Маньяк сдал всё, как и было сказано:
бронежилет, «вал» с запасными магазинами, клевец, ПМ и патроны к
нему. То есть остался, по меркам Улья, совсем голым.