2424 - страница 4
Но местные бедные люди с дружелюбными улыбками и широко открытой душой… мне кажется, я начал понимать, что имели в виду мои родители. Меня даже не расстроил хитрован-велорикша, попытавшийся развести на двойной тариф по окончанию поездки – он худой, есть хочется, а марку поддерживать надо. Известно же, что таксисты – вселенское зло независимо от времени и государственного строя на дворе.
Попросил счёт, рассчитался, оставив щедрые чаевые. Улыбавшаяся мне весь вечер официантка в конце оставила свой номер телефона на клочке бумажки. Сунул в карман, чтобы не расстраивать. Звонить я не собирался – завтра улетать, а суетливые отношения на одну ночь меня не интересуют. Домой вернусь, там уже и займусь поиском постоянной девушки для серьёзных намерений. Вышел в опустившиеся на Гавану сумерки и двинул в сторону видневшегося купола Капитолия, около которого находится моя гостиница. В отеле меня убедили, что на улицах в центре безопасно, вот я и решил проветриться.
Иду в лёгком подпитии по неосвещённой улице, никого не трогаю, как слышу в подворотне крики. Худой длинновязый парень ругается с ярко одетой полноватой девицей – он требовал с неё деньги, она визгливо отвечала, что он сам Хуан и пусть идёт в дупу какого-то Педро. Скоро у парня закончился словарный запас и он приступил к решительным действиям: ударом по лицу свалил девицу на землю и стал убеждать её пинками по толстой заднице.
В глазах потемнело. Женщины, любые, даже толстые – они для любви и поцелуев, для скандалов и выноса мозга, для того, чтобы создавать уют в доме и доставлять присутствием массу неудобств своим жертвам-избранникам, но не для побоев. Львы и волки в горячке битвы с другими самцами никогда не нападут на самку – это прописано у них в генах для выживания всего вида. И чем же венец творения лучше волка, когда поднимает руку на женщину? Без лишних разговоров в два шага оказался у парня, развернул его к себе и ударил в грудь. Его снесло – он упал и завозился в зловонной луже, пытаясь подняться. Подошёл, взял его за затрещавшую на груди рубашку и замахнулся, желая добавить. Пусть только даст повод сопротивлением – вырублю сразу, сучонка. На руке сзади повисли. Оглянулся – девица резво подскочила и вцепилась в меня, как клещ, вереща что-то про «что же это, граждане, делается?!? совсем уже страх потеряли приезжие, избивают честных людей!!!». Я немного растерялся от такого яростного напора жертвы и попытался оттолкнуть её от себя. Получилось не очень – от невнятного толчка девица пошатнулась и впилась мне в лицо хищным маникюром, целясь в глаза.