Напоследок затянувшись и
выдохнув дым, Аня затушила окурок мыском ботинка. Она была готова переступить
порог ненавистного ей университета, пусть он и не рад ее видеть. Аню грела лишь
мысль о том, что это в последний раз. Последний учебный год. А потом можно
наконец забыть эти тупые рожи и никогда не вспоминать. Но пока… Пока она должна
доиграть свою роль до конца.
Аня развернулась, в спину
ей подул ветер. Пепельные волосы коснулись лица. Она почувствовала, как они
пропахли табаком. Аня зажевала жвачку и вставила в уши наушники, в которых
негромко играл панк.
Пройдя совсем немного и
свернув за угол, она толкнула дверь учреждения и оказалась внутри. Рюкзак на
плече, руки спрятаны в карманах голубой джинсовки-оверсайз. На бледной шее
красовался чокер. Потрепанная футболка с AC/DC и черная джинсовая юбка. Ботинки на
шнуровке придавали тяжести ее шагу, Аня ничуть не смущалась. Все оборачивались
на звук, но никто не заострял на ней особого внимания. Студенты по большей
части знали, кто она такая. Местная знаменитость. В плохом ключе.
Иногда Аню даже забавляла
эта игра, эти ярлыки. Для нее, как для будущего психолога, сей феномен был
весьма любопытен.
Люди надменно смотрели на
нее, усмехались, воротили носы, хотя даже не знали ее лично. Ане было плевать.
Главное то, что она сама за себя знала, остальное ее не волновало. Тем не менее,
Аню веселило как именно все воспринимали ее образ — плохая девчонка, дрянь, потаскушка. Ей до
ужаса нравилось подыгрывать, еще жирнее подчеркивая свой образ эдакой дикарки без
тормозов.
— О, Федорчук! — окликнул кто-то.
Аня обернулась и увидела
Королева — звезду местной футбольной
команды. «Козел», — закатила она глаза.
Он был в окружении спортсменов-друзей и пары девушек. Впрочем, как обычно.
Время порисоваться.
— Как дела, Федорчук? — продолжал Паша. — Как здоровье? Как твоя лесбийская жизнь? Все в
порядке?
Гогочущий смех. Аня
сморщилась от отвращения и показала парню средний палец, продолжая шагать
дальше. Его друзья изобразили что-то вроде сочувственного вздоха, словно она
нанесла Королеву смертельный удар.
— Паша, перестань, — послышался знакомый девичий голос. Аня знала,
чей он, но не придала значения.
Ира. Это была она. Пусть
девушка и сказала Королеву перестать, но это не ради Ани, а ради нее самой,
ведь, как ни крути, «ржачная» байка ее тоже касалась.