Глеб достал красную пачку сигарет
марки «КООСТИ».
— Не угостишь? — спросил Николай
Валерьевич. — Знаю, что табак убивает, но эту марку всегда курил.
Не могу другие, когда мои закончатся...
— Конечно, — кивнул Глеб, вытаскивая
из пачки три сигареты, а сама пачку кидая на середину стола. — У
меня дома еще лежат.
— Благодарю. Пусть это останется
между нами, а то женушка бунтует на этот счет. Вред сигарет ее
удручает. Она запретила курить в доме и перед внуками...
— И правильно делает. Эту гадость
легко начать курить, а вот бросить...
— Вот-вот, — согласился Николай
Валерьевич, закуривая. — Надо бросать, а то скоро легкие
выплюну.— Он перевел взгляд с
сигареты на Глеба. — Возьмешься за это дело? Мне важно. Сам
понимаешь. Все навыки у тебя имеются. Не на своем тыместе, Глеб. Лида была умной, но в
будущее не смотрела. Прискорбно признавать, но она недооценила
тебя. Иногда вела себя как ребенок со своими обидами. Но скажу
честно: завидовала. Такой послужной список. Читала по ночам отчеты
о твоей работе в Питере.
— Я согласен, — ответил Глеб. — Но
только ради своей карьеры. И помощи другим людям. Убийца может
почувствовать безнаказанность и начать на нас охоту.
— Верно.
— Когда мне приступать?
— Спустись на второй этаж. Если
пойдешь с левого крыла по лестнице, то попадешь в отдел «Млечный».
Там ждет Арсений. Твой напарник. Я знаю, что ты работаешь один, но
на улицы он не сунется. Смышленый малый и не трус. Поможет в поиске
информации. У него найдешь дело Лиды. Я в том году следил за ней,
но она просекла слежку. В итоге, все ее знакомые и друзья с
адресами и номерами телефонов остались прошлогодней давности. Есть
поле для размышлений.
— А где находиться ложка?
— Какая? Не понял, — тряхнул головой
Николай Валерьевич.
— Машину марки «Ложе» называют
«ложкой» в народе, — поспешно объяснил Глеб.
— Стар я для вашего сленга, — сказал
Николай Валерьевич. — Можно личный вопрос?
— Какой?
— Почему ты перевернул стол у
психиатра в семьдесят шестом?
— За глупые вопросы, не имеющие
отношения к тому делу.
— Хорошо. Надеюсь, что ты
справишься, Глеб.
— А если нет?
— Передам дело в Москву и признаю
поражение. Но я уверен, что ты помнишь об уговоре. Ответственность
тебя красит, Глеб. «Ложка» утром отправится на стоянку.
— Пока, Николай Валерьевич, — сказал
Глеб, открывая дверь.