— Глеб? — грудным голосом спросил он. — Я вас знаю. Ждал, когда
придете...
— Доброе утро, — кивнул Глеб. — Тогда нет смысла
затягивать...
— Пойдемте в бытовку. — Мужчина воткнул лопату в яму и обратился
ко второму работнику: — Сходи покурить. Чтобы потом не говорил, что
я перерывов не позволяю.
— Стас Лапин, если не ошибаюсь?
— Верно, — ответил Стас, открывая дверь бытовки. — Проходите.
Холодно сегодня...
Глеб вошел в маленькую комнатушку с различными строительными
инструментами, висящими на крючках на стенах. Небольшой столик
приткнули к окну. В углу жужжал обогреватель.
— Сигарету будете? — спросил Стас предлагая Глебу пачку
«Трезвон».
— У меня свои есть.
— Прежде чем разговор зайдет о Лиде, могу ли попросить об одной
услуге?
— Слушаю...
— Ее семья не должна знать об одном моменте жизни. Я изучал вашу
историю и слышал от Лиды много ругательства в ваш адрес. Но верю
вам, Глеб.
— Смотря какой секрет...
Стас тяжело вздохнул и прикурил сигарету зажигалкой:
— Вы думаете, что я убил?
— Я должен разобраться в этом преступлении. Мне нужна
информация. Пока вас не вызвали по повестке, то наш разговор нельзя
назвать официальным. Но от вас зависит качество нашего
общения...
— Когда узнал, что она убита, то просидел всю ночь на кухне и
размышлял. Когда ее убили?
— Двадцатого октября.
— У меня железное алиби. Я работал здесь. На этой фабрике. Мы
отмечаемся и нам запрещено покидать территорию в ночное время.
Охранника подтвердит и сотрудники моей смены. Хотите обвинить меня?
У вас не выйдет, Глеб. Нас связывает больше, чем прошлое...
— Что именно?
— Общий сын. Савва. Ему девять. Он не является ее наследником. Я
так решил...
Стас поднялся, прошел мимо Глеба и взял сумку.
— В моем кошелке фотография Саввы... Сейчас...
Он протянул фотокарточку Глебу. И правда, похож больше на Лиду,
чем на отца.
— Николай Валерьевич не знает... Ладно... Про это можем
умолчать, если обстановка не станет накаляться.
— Я занимал у Лиды два года назад пятьсот пятьдесят рублей. На
лечение сына. — Из прозрачного кармашка кошелька он вытащил
квитанцию: — Савве проводили операцию. Аппарат Елизарова. Левая
ножка плохо росла. Вернул ей долг уже через полгода. Она
отнекивалась. Но я не люблю быть должным... Даже подарки сыну
привозила от моего лица. И дочке. Чтобы моя нынешняя жена не
заподозрила подвоха.