Славик вяло сослался на головную
боль.
Весь зачёт Руслан мучился, пытаясь
понять, что не так с другом. Ему полагалось на выходных ехать в
деревню, и обычно в преддверии застолий, бани и встреч с родней
Славик был весел, бодр и оживлён. Но не сегодня.
Зачёт Руслан сдал еле-еле, но не
расстроился. Учёба вообще интересовала его мало: лишь бы не
отчислили.
Славик отвечал одним из последних, и
Руслан окончательно извёлся в ожидании друга.
Наконец дверь аудитории открылась,
выпуская последних троих студентов. Славик молча пошёл в конец
коридора, к окну с большим подоконником. Там можно было поговорить,
не беспокоясь о том, что кто-то подслушает.
— Что стряслось? — спросил Руслан,
когда Славик уселся с ногами на широкий подоконник.
Друг долго смотрел в окно, на
заснеженные деревья возле университетских ворот. И лицо у него было
такое, что Руслан не решился переспросить.
Через несколько минут Славик, не
отводя взгляда от снежного зимнего пейзажа, сказал:
— У меня дед умер. Он... он самый
лучший был. Болел долго. Тётка говорила: звал меня, ждал, что я
приеду...
Губы Славика дрогнули, лицо на
секунду исказилось, но он судорожно втянул воздух и продолжил:
— А я думал: успеется! На каникулах
же перед Новым годом приеду обязательно. И не успел... Не успел,
дурак!
Славик прижался лбом к стеклу и
заплакал. Руслан не знал, что сказать, что сделать, как помочь
другу. Поэтому молча стоял рядом. Лучше снова с чёрным человеком
сразиться или с пещерным быком, чем вот так стоять рядом с другом,
которому нельзя помочь.
Плечи Славика перестали вздрагивать,
и он хрипло сказал:
— Извини. Дома-то мама, а перед ней
держаться надо.
— Не извиняйся. Не надо.
— Ладно. Понимаешь, он мне как отец
был. Пока я мелкий был, он... а я думал: успею же, а пока надо к
зачёту готовиться, сериал посмотреть, на свиданку сбегать... А он
же ждал меня, он...
Славик спрятал лицо в ладони и
замолчал.
Руслан помедлил секунду-другую, потом
протянул руку и положил другу на плечо.
Славик долго шарил по карманам, искал
платок. Наконец нашёл, привёл себя в порядок и ещё более хрипло
проговорил:
— Но я к тебе не за этим. Там по
вашей части, кажется, проблема есть. Деда второй день похоронить не
могут. Дядья на знакомом кладбище в метель попали и выйти не могли
до позднего вечера. А, ещё три человека с температурой свалились и
лежат плашмя. Как бы нормально, но заболели только мужчины, никто
больше. И самое главное: вся дедова родня видит один и тот же сон.
Мне тётя рассказывала, но я и других расспросил: и тётя Аня, и баба
Катя, и Иришка, и Игорёк, и... ну в общем все, кто со мной
поговорил, видят одно и то же со дня смерти деда.