– Непременно! Он будет ждать. Знаете, его хлебом не корми, дай
только поработать. Широкой души человек.
– Это да. Мы понимаем. А соседей вы совсем немного залили. А
у самих как?
– Ну, все вытерли, насухо, а когда уходила, обогреватель
поставила, – призналась, представляя, какой счет у меня будет за свет. Он на
таймере, отключается при перегревании. Но выхода не было. Не хотелось, чтобы
сырость пошла.
– Это правильно! Только электроэнергии столько! Надеюсь, не
подключаетесь к нам? – спросила с таким видом, будто ожидала слезных признаний
в подлости. Притом ее любимый вопрос. Вечно ей что-то мерещится. Если честно,
уже начала думать о том, что старшая по дому сама подключается или что-то
скрывает.
– Главное – стены.
– Это точно. Ну, тогда мы позже придем к Дмитрию.
– Конечно. Конечно. Он всегда ждет.
– Юль, а ничего такой брат у тебя. Сразу видно, неродной. Ох,
неродной! – и столько радости в ее голосе прозвучало, что стало не по себе.
И все: после такого комментария моя улыбка полностью ушла, остался
оскал. Вот же… черствая бабулька. Это намек, что я никакая и непутевая, в
отличие от моего невероятного братца.
А он… трепло, еще каких поискать нужно, и меня провоцирует. Это
же надо как он отвертелся! Теперь пусть всем бабулькам нашего дома помогает. Они
быстро припрягут, и, естественно, научат. Спокойно с расстановкой.
Тут со стороны двери раздалось протяжное мычание:
– Ма-а-а-а-ма-а-а-а-а-а-а-а-а…
Сынок старшей по дому очнулся. Мечта всех женщин. Мамино сокровище.
По голосу было понятно, что вот только проснулся, улыбнулся и теперь нужно
водички ему подать, покормить, по головке погладить и сопли подтереть.
– Ой, сынок! – воскликнула Швабрина, обращаясь ко мне, а не
к нему. С таким восторгом, будто он ей там ремонт делает на свои деньги.
Появилось страстное желание прокомментировать…
Почему нет, когда она вечно первая на меня нападает?
А я не буду…
Не скажу. Я ей ничего не скажу. Мне плевать. Это она
нападает, а я…
– Ой, Тимур?! И надолго сынок у вас? – сказала быстрее, чем
подумала.
Швабрина скрипнула зубами, да так, что, вероятно, зубная
эмаль отлетела. А ее оскалу позавидовала бы разъяренная львица. Были бы клыки, она
бы их обязательно продемонстрировала и цапнула. Обнаженные клыки – верная
угроза.
Но, слава богу, у нее их нет, поэтому Швабриной оставалось
улыбаться, да так, как будто лимонов съела как минимум два килограмма.