Я ничего не отвечаю. Слова отца режут мое самолюбие на мелкие кусочки. Шантаж. Это погибший шантаж, и я не пойду на это!
— Я даю тебе последний шанс исправиться. В противном случае, я и глазом не моргнул, как ты окажешься за границей.
— Я тебя услышал, — говорю отцу и встаю со стула.
— Да, кстати, — окликает меня отец. —Твой лимит снижен до пяти тысяч рублей в неделю.
Я останавливаюсь и сжимаю руки в кулаки. Мне теперь что, вообще ничего себе не купить? Но ничего не отвечаю, выхожу из кабинета и хлопаю дверью.
Я закрываю учебник и откидываюсь на спинку стула. Мы живем вдвоем, с Лилией, хотя наши комнаты рассчитаны на трех человек. Так получилось, что к нам никого не подселили, поэтому, мы довольствуемся компанией друг друга.
Мой стол стоит рядом со столом Лилией, практически в плотную. Я оглядываю ее бардак из листков бумаги, тетрадей, учеников и , боже мой, чего только там не лежит. В то же время у меня чистота и порядок, а мой старый ноутбук тихонько жужжит. Окидываю взглядом наклейки, которыми обклеила его, чтобы закрыть трещины. У меня нет денег на новую технику, поэтому, я бережно отношусь к старой, стараясь продлить её срок службы.
Закрываю глаза и делаю глубокий вдох. Кажется, я сделала всю домашнюю работу, не смотря на то, что часы показываю давно за десять часов вечера. Дверь в комнату резко открывается и на пороге появляется Лилия. От внезапного резкого двушка я вздрагиваю. Оборачиваюсь и вижу, как та несёт в руках небольшую, черт возьми, ароматную пиццу. В другой руке у неё небольшая бутылочка газировки, как раз на нас двоих.
— Проголодалась? — спрашивает она и придвинув свой бардак на столе, ставит пиццу на стол. Аромат свежеиспеченной пиццы заставляет мой желудок свернуть в узел. Я понимаю, что с обеда ни крошки не удалось съесть. Сглатываю тягучую слюну и киваю ей головой.
Лилия усаживается на свое место и открыл крышку коробки пиццы, говорит:
— Я так и знала!
— Спасибо…
Я беру горячий кусок ароматной пиццы и откусываю. Чувствую, насколько она вкусная и сочная, что не замечаю, как разом делаю второй и третий надкус.
Лилия открывает бутылочку газировки и протягивает её мне. А после смотрит в телефон. Замечаю, что она что-то неустанно пишет. Потом улыбается и вновь что-то пишет.
— Чему ты улыбаешься? — спрашиваю её, откусывая ещё кусочек пиццы.