Доктор внимательно смотрится на меня, а потом перевод взгляд на Леру.
— Давай-ка посмотрю, — говорит тот и подходит к Лере. Та, ни слова не роняя, снимает ботинок и морщится от боли, которая по видимому, пронзает ее ногу. Я внимательно наблюдаю за тем, как доктор осматривает Леру. Мне же, в свою очередь, ничего не остается, как просто “плевать в потолок”. Замечаю, что девушка волнуется, и мне это льстит. Льстит до такой степени, что сводит скулы. Доктор внимательно осматривает ее ногу, а после говорит:
— Обычное растяжение, через пару дней должно пройти.
Лера поджимает губы в плотную ниточку и тихо вздыхает. Она искоса смотрит на меня, а я в свое время, облизываю пересохшие губы. Девушка смущается и отводит разом взгляд.
Воу, воу, воу, крошка. Это что сейчас было? Не уж то ли, я тебе интересен? Ты не показывала этого, пока мы бежали с тобой. Не тогда, когда я лежал на тебе..
И тут мои мысли пронзает воспоминания того случая.
Этот гребанный случай, который разом спутал все мои чувства к ней.
Стоп, я сказал только что чувства? Не может быть…
Мэт.. соберись…
Делаю глубокий вдох, чтобы облегчить мысли, но… не могу оторваться чертов взгляд от Леры. Н Е М О Г У. Черт, да что б тебя!
Чувствую, как потеют ладони, а перед глазами вспыхивает ее лицо: такое беззаботное, испуганное. Вспоминаю блеск недопонимания в ее глазах, будто бы она совершенно должна быть не здесь, и не в это время. На долю секунды у меня сбивается дыхание, я чувствую, что не хватает воздуха от мимолетных картин, что плывут перед глазами.
“Соберись, Мэт!” — командую себе, но ничего не выходит. Звуки все заглушаются, а перед глазами лишь она — Лера. Чувствую сухость во рту и пересилив себя, отвожу взгляд в сторону. Спина по прежнему болит, да так, что хочется лезть на стену, однако… Не могу показывать это перед девчонками. Да и не только перед ними… Мне отец тренировал, как человека, что не знает боли. Того, кто может вытерпеть все. Даже не смотря на то, что у меня есть все, что я пожелаю — этого качества я не могу никак убавить в себе.
“Мужчины не плачут” — вспоминаю слова отца, когда был маленький и напоролся пяткой на гвоздь. “Мужчина никогда не должен показывать, что он слаб. Особенно, на людях. Ты это понял?”. От воспоминаний того, насколько мы часто проводили время с отцом меня прошибает холодный пот. И его слова, которые я запомнил, еще сильней дают мне понять, что я выдержу все. Спина заживет, и я о ней не вспомню, а вот слезы мужчины — заполнят многие. И вряд ли я смогу отмыться от этого дерьма. Как представлю, что меня полощет весь институт становится противно. От самого себя. Поэтому, делаю глубоких вдох, который не унимает физическую боль, а только ее прибавляет, а после, тихонько выдыхаю.